ВИКС. Душелов

– У меня только одна просьба, Зуб, – задумчиво роняет Дар, глядя в сторону зверюги. – Не вмешивайся, пока сам не попрошу о помощи. Даже если будет казаться, что я не справляюсь. Хорошо?

– Хорошо. Но слишком не рискуй. И как бы ребятам ни показалось, что…

– Остальных я предупредил, пока ты на сосне резвился.

Юморист… Ну все, отступать некуда. Вынимаю «Костяного убийцу», быстрым коротким движением чиркаю по краю ладони. Щиплет, зараза. Кровь капает на Семя. Дар бдит – из-за плеча прилетает сгусток лечащего заклинания «Касание природы», ранка стягивается на глазах, чувствую легкую щекотку и частичное онемение.

Глубоко вдыхаю и выдыхаю несколько раз.

Успокоиться. Сосредоточиться взглядом на Семени. Выбросить все посторонние мысли из головы. Спустя долгую минуту стук сердца замедлился, дыхание выровнялось… И на алтаре засветился кристалл сущности Огня, наполняя остальные кристаллы отраженным светом. Этот желто-оранжевый огонек… он словно загорелся не на алтаре, а в моей душе. Окружающий мир… я словно слился с ним, стал его частью, а он – моей, и тепло огонька растекалось у меня внутри. Необыкновенное единение с природой захватило и погрузило в звенящую тишину, посторонние звуки отступили, стерлись, осыпались, словно пыль.

Так вот что на самом деле ощущает тот, чье Семя на алтаре.

Я погружался все глубже и глубже, тонул в этом потустороннем омуте преломленного сознания. И мир вокруг ожил совершенно другой жизнью. Все теперь выглядело иначе. Краски, свет… Движение. Все ускорилось, мир вокруг завертелся в сумасшедшем темпе, страшно сложно было хоть за чем-то уследить…

Перед глазами мелькала смазанная фигура Дара, иногда пропадая на периферии зрения. Маг двигался с невероятной скоростью, он уже бился в тандеме с Обжорой, уже побеждал… Неужели то же самое было с ним, когда сражался я? Как же трудно ничего не упустить… Лавовый голем восьмого уровня – он наседал на мага, размахивал пылающими огнем и брызжущими лавой кулачищами, старался оглушить, сбить с ног. Там, где он ступал широкими слоновьими стопами, трава мгновенно обугливалась, оставляя покрытую седым пеплом дымящуюся землю. Заклинания природы почти его не задевали – побеги «Хищного плюща», пытаясь внедриться в огненную плоть, вспыхивали и сгорали, ядовитые плети «Животворящего капкана», оплетая ноги, держалась не больше двух-трех секунд, тоже обращаясь в пепел. Но это для моего, замедленного восприятия – на самом деле все работало дольше. И Дар побеждал. Обжора не подвел своего хозяина – носился вокруг голема, отвлекая его ярость на себя, и хотя его плевки липкой слюной просто сгорали, попадая на раскаленное тело, двух других способностей – «Абсолютного щита» и «Тарана» – хватало, чтобы сбивать врага с ног и избегать фатальных повреждений. Последний удар маг нанес концом посоха в голову голема, и тот оплыл чадящей грудой из расплавленного камня…

Небесно-голубой огонек следующего кристалла вызвал силу стихии Воздуха – целую стаю призрачных ворон, словно бы сотканных из ветра. Их клювы и когти на лапах сияли алмазами. Дар скалой утвердился на одном месте, воткнув посох вертикально в землю, солнечный диск навершия ярко озарился густым зеленым сиянием. И как только вороны сконцентрировались над ним, бешено мельтеша в воздухе, начал одну за другой сбивать крылатых бестий «Разъедающими спорами». Тела созданий разрывало при попадании зеленоватыми кляксами. Обжора не остался в стороне – его головы стреляли липкой слюной, словно зенитки…

Стихия Земли прислала многоножку – мерзкую грязно-бурую тварь около полутора метров длиной, с непрерывно шевелящимися жвалами на матово поблескивающей хитином башке… Противник продержался еще меньше стаи ворон. Сперва его танком проутюжил Обжора, раздавив панцирь, как яичную скорлупу, а затем «Животворящим капканом» превратил в удобрение Дар. Не успела она издохнуть, а черепут уже сражался с толстенной трехметровой водяной гадюкой – тварь обвилась вокруг его панциря и прицелилась, чтобы вонзить чудовищные по размеру ядовитые клыки в его плоть. Что ее и погубило. Своевременно и точно управляя способностями питомца, Дар использовал откатившийся «Таран». Змея промахнулась – черепут успел втянуть под панцирь головы, в следующую секунду он разогнался и чиркнул краем острого как бритва панциря по стволу ближайшего дерева. Ошметками брызнула кора. И разрубленная змеюка распалась на две беснующиеся в слепой агонии половинки, заливая траву водянистой кровью.

Пробуждение стихий Жизни и Смерти снова произошло одновременно, но теперь меня это не удивило – жизнь и смерть всегда идут рука об руку.