Виксаныч (сборник)

– Так я и рассказываю! – воскликнул Виксаныч. – Э-э-э… и вот девушка начала читать свою программу. Начала с басни «Лиса и виноград». А мы уже вторую неделю слушаем эту «Лису». Так что мы слегка, как теперь говорят, «притухли»… Но как она читала! Как она смотрела на виноград, как ей хотелось этого винограда! Короче говоря, когда она закончила, мы объявили перерыв и всей комиссией кинулись в буфет. Прозу и стихи она читала уже на втором туре, и вновь мы были потрясены! Какие данные! Мы предложили ей сыграть небольшой этюд с партнером. Что-то вроде первого свидания, сейчас не помню точно, небольшой этюд. Но как только вышел парень, она так покраснела!.. Боже мой! Она что-то лепетала – понять было трудно – но это было так очаровательно! Получился этюд гораздо интереснее того, что предложили мы! Стали ее расспрашивать, кто она и откуда. Оказалось, она из Сибири. Из маленького городка под Омском, из семьи староверов. Стало понятно, почему она так смущается в любовном этюде. Она с семьей раньше вообще жила в тайге, и только болезнь матери заставила их перебраться в городишко. Там она пошла в школу и там впервые увидела драмкружок. И стала грезить театром. Но отец, когда узнал об этом, сильно ругался и категорически запретил ей ходить в этот кружок. Одно время он даже в школу ее не пускал. Но пришли учителя, директор, и после долгих уговоров и угроз школу для нее они отвоевали. Но каждый день после уроков он приходил за ней, чтобы, не дай бог, она не осталась на кружок. А она продолжала мечтать о театре. И когда закончила школу, решила поступать в театральное училище. Что тут началось в доме! Отец кричал, что он проклянет ее, что не даст ей ни копейки, что спрячет документы, и ее все одно не примут, что убьет ее, в конце концов, собственными руками!

– И вот я приехала просто так, – сказала она, – попробовать. Может, я еще и не подойду…

А мы уже с директором раз пять переглядывались и глазами говорили друг другу: «Берем! Обязательно берем!». Как и другим, прошедшим на третий тур, дали ей задание подготовить большой этюд. Только на этот раз отказались от любовной тематики, а остановились на чем-то таком, мелодраматичном.

Только когда она ушла, директор раскрыл папку с ее документами и посмурнел.

– А ведь у нее действительно нет паспорта. Как быть?

– Не быть педантом, – ответил я. – Что-нибудь придумаем.

И вот наступил третий тур. Прошло несколько этюдов, и секретарша вызывает Веру… Вспомнил! Ее звали Верой. А вот как ее фамилия, не помню…

– Винникова, – подсказала Санстинна.

– Винникова? Может быть. Да, точно! Вера Винникова. Э-э-э… значит, вызывает секретарша Веру Винникову, но не успевает полностью произнести фамилию, как Вера влетает в комнату. Захлопывает за собой дверь и держит ее. А дверь ходуном ходит. Наконец распахивается, и в проем с трудом протискивается здоровенный бородатый мужик с огромным крестом на шее. Он глядит на нас злющими глазами и говорит:

– Какое вы имеете право… мою дочь?

А голос у него громоподобный. Он не кричит, но от его голоса вся комиссия задрожала.

Вера тянет его за руку.

– Тятя, тятя, при чем тут они? Я сама…

Но он отталкивает ее и направляется к нам.

– Я сейчас разберусь с ними.

Ужас! Вся комиссия попряталась под столы!

– И ты там был, – язвительно вставила Санстинна.

– Нет, меня там не было, – спокойно возразил Виксаныч. – Я, ха-а хм! Я не успел. А директор из-под стола кричит что-то о милиции, и даже паспорт упомянул. Вера закрывает нас то грудью, то спиной, и все время молит:

– Тятя! Дорогой, любимый. Я вернусь, я уеду с тобой, только не трогай…

А он толкнул ее так, что она упала, но успела ухватиться за его ногу и не дает ему к нам приблизиться. Он волочит ее по полу, она рыдает и молит его, молит…

– Такое можно было увидеть только из-под стола, – заключила Санстинна.

– Да нет же! Говорю тебе, я не успел, – отмахнулся Виксаныч. – Он-то свою роль не так хорошо сыграл. Нас поразили его габариты. Но в следующую минуту я узнал в нем настройщика пианино из нашей филармонии. Короче говоря, когда из-под стола директора прозвучало что-то вроде того, что мы больше так не будем, Вера встала, отряхнулась и сообщила:

– Роли исполняли…

Опять перерыв, буфет, хохот и поздравления в мой адрес в приобретении такой студентки.

Все педагоги ее сразу полюбили, она успевала по всем предметам. Однокурсники ее тоже полюбили, но и уважали. Вера так сумела поставить себя, что никто и не помышлял с ней флиртовать.

Она была верующей, и это придавало ей некий ореол святости. Ха-ахм! Представляете, каково ей было на диамате и истмате? Особенно на экзаменах. Ведь приходилось доказывать то, во что ты не веришь! Тем не менее сессию она сдала блестяще. Однако что делать с ее документами, мы так и не придумали.

Она уезжала на зимние каникулы домой и надеялась своими пятерками уломать отца. Вернее, даже не надеялась. Только сказала:

– Попробую…

– А ты не говори ему, куда ты поступила, – предложил директор. – Хочешь, я тебе достану справку из медицинского училища?