Виктор Глухов

— Похоже на то, что кто-то из своих затеял собственную игру ради имплантатов. Подстроил призыв, устранение магов, потом убрал свидетелей и скрылся. Веймара водили за нос, — ответил один из прибывших.

— Возможно, но не похоже, что Курта можно водить за нос. Он убрал Ремма и проверил наличие имплантатов в его теле, — ответил главный. — Но эту версию тоже будем прорабатывать. Ты, Бруно, займешься этим направлением. Остальные опрашивают оставшихся в живых. За работу.

Провинция Азанар. Окрестности замка Ярри тан Шарду

Мы с Вироной притаились в небольшом лесочке недалеко от замка. Сам замок был виден как на ладони. Толстые каменные стены, вокруг которых вырыт ров, высокий донжон, крытый красной черепицей. Сразу было видно, за замком ухаживали: ров был хоть и без воды, но нигде не осыпался, на стенах ходили часовые, осматривая окрестности. Есть, наверное, и сигнальная сеть, предупреждающая о непрошеных гостях.

У меня уже сложилось определенное мнение о том, что представляет собой барон. Многое поведал его шпион по имени Зак.

Я смотрел на дорогу, которая огибала лесочек и вела к замку, была она наезжена и поддерживалась в хорошем состоянии. Где-то были уложены камни, через низины положены мостки из бревен. Мы ждали курьера от барона. А тот не торопился. Видно по всему, что такого расклада в своей авантюре Шарду не предполагал.

Благо дождя не было, даже проглядывало солнышко, и мы могли спокойно ждать. Вернее, я. Рона осматривала каждый куст вокруг.

— Смотри, Дар, ягодки черные, их можно есть?

— Можно, Рона, — ответил я, — только отравишься, — добавил через некоторое время и услышал громкое плевание у себя за спиной, а следом ругань девушки:

— Не мог сразу сказать, что ягоды несъедобные?

— А ты не спрашивала, съедобные они или нет, — повернулся я к ней.

Рона скорчила презрительную рожицу и показала язык.

— Вот уже язык почернел, — заметил я и отвернулся.

— А что это значит? — встревожилась девушка.

— Это значит — сок у ягод был черный. — Я не оборачивался.

— Это опасно? — В ее голосе была тревога.

— Посмотрим, — равнодушно ответил я. — Если не отвалится язык, то неопасно.

— А что надо сделать, чтобы он не отвалился? — Рона чуть не плакала.

— Болтать поменьше, — засмеялся я.

— Шутник, да? — обиделась она и замолчала.

Но долго сидеть в покое девушка не могла.

— А эти ягоды съедобные? — спросила она.

Я оглянулся и увидел ежевику, точно такую, какая росла у бабушки вдоль ограды.

— Съедобные, — ответил я и стал смотреть, как она запихивает их в рот. Глядя на это пиршество, я лучше стал понимать, как она умудрилась четыре раза пасти свиней. — Но козленком станешь, — не преминул добавить я.

Рона замерла с полным ртом ежевики. Но выплевывать не стала, прожевала и проглотила. По ее лицу можно было читать ее мысли, как если бы она говорила их вслух, мол, чего добру пропадать, коли все равно козой стану.

— Козленок — это кто? — Она взирала на меня с ненавистью.

— Рона, не смотри так на меня, не я тебе ягоды в рот запихивал. А козлик — это девушка с рогами и бородкой клинышком, а на ногах копыта.

— Я ночью заколю тебя рогами… Нет, я тебе отомщу до смерти, и сама умру. — Она начала всхлипывать. — Что я тебе сделала плохого, Дар?

— Рона, неужели ты не понимаешь простых вещей? У тебя нет магокаркаса. Как отразится на тебе продукт с магической составляющей, ты знаешь? Вот и я не знаю. Ты что-нибудь слышала о мутации? — Я смотрел на нее с укором. — Что говорит твой анализатор нейросети?

— Нет доступной информации, — ответила девушка. — У тебя есть противомутационный препарат? — Она смотрела на меня с надеждой.

Ну как ей откажешь?!

— Сейчас гляну.

Порылся немного в сумке и достал конфетку.

— Вот, бери, — протянул ей сладость в обертке.

— Зачем мне твоя конфета? — возмутилась Рона. В ее глазах, черных как ночь, засверкали молнии.

— Она зачарованная, — не моргнув глазом ответил я. — Это теперь универсальный антимутаген.

Рона с сомнением взяла конфету и повертела ее в пальцах.

— Ешь, поможет, — приободрил ее я. Может, хоть на пару ридок да замолчит.

— Варвары! Конфета — противомутационный препарат!.. — вздохнула она.

— Это еще что! — ответил я. — У нас в древности жил великий целитель. Знаешь, как больные глаза лечил и слепоту?

Вирона засунула в рот конфету и стала сосать.

— И как?

— Лекарь плевал на землю, потом смешивал плевок с землей и мазал этим глаза.

— Врешь! — не поверила Рона.

— Не вру, так все и было.

Девушка помолчала, потом не выдержала и спросила:

— И что, вылечивал?

— Представляешь, люди прозревали! — ответил я, все время разговора посматривая на дорогу.

Я пытался отследить изменения, происходящие в Вироне. Ей были продемонстрированы в очень унизительной форме ее недостатки, но механизм анализа не запускался. Я посмотрел на девушку, сосущую конфету, и мне захотелось ее утопить. Ну как можно быть такой… По всей видимости, я мало положил поленьев в костер, в котором ее опалял. Не пылающий огонь, а парная баня.

— Есть!