Виктор III. Развязка

Вскоре шаги остановились возле моей камеры, и в двери, на уровне колен, открылась небольшая створка. Я увидел волосатые руки, которые бросили на пол жестяной поднос с чашкой какой-то грязи и двумя корками ржаного хлеба. Следом створка закрылась. И мужик продолжил разносить ужин.

Похоже, я на этом этаже далеко не один. У меня есть соседи. Причём тихие соседи. До моих ушей не доносились проклятья или просто какие-то голоса.

Есть мне не хотелось. Да и грязь, оказавшаяся гречневой кашей, аппетита не прибавляла. Но воды из ведра я хлебнул. Она была холодной и отдавала ржавчиной. Но жажду утолила.

Воспользовался я и дыркой в полу. А потом уселся на матрац и стал думать над побегом. Хмурился, пыжился, гонял по кругу мысли, но пришёл к неутешительному выводу, что сбежать отсюда архисложно. На мне цепи, а пленители поголовно в очках. Мне нужно сорвать очки, чтобы подчинить их. А кто мне это даст сделать? У меня может получиться такой финт ушами только ежели человек будет один. Но вряд ли стоит на это рассчитывать.

Хотя… а что если разыграть припадок? Вдруг какой-нибудь надзиратель заглянет в мою камеру, дабы проверить, что стряслось с ценным заключённым?

Идея, конечно, довольно наивная, но больше мне ничего в голову не пришло, поэтому решил действовать.

Я улёгся на матрац и принялся жалобно стонать. Мои стоны становились сильнее и жалобнее. В какой-то миг мне самому стало себя жалко. А из соседних камер вдруг начали доноситься странные звуки. Мои уши едва-едва улавливали их. Они были приглушены толстыми дверьми и расстоянием. Но я всё-таки разобрал, что эти звуки напоминали то ли шипение, то ли рычание. Однако не могут же меня держать рядом с дикими зверьми?

Между тем по коридору загромыхали шаги. И спустя несколько секунд в моей двери открылось уже другое окошко. Оно находилось чуть выше уровня груди. В этом окошке появилась толстощёкая физиономия с носом-картошкой, толстыми губами и глазами, скрытыми очками сварщика.

— Чего стонешь? — поинтересовался незнакомец грубым голосом, который сразу отбивал всякую охоту стонать. Но я продолжил усердно стонать и подвывать. Тогда мужик гневно рыкнул: — Заткнись, иначе я тебя так отделаю, что кровью ссать будешь!

Меня его угрозы не остановили. Стоны продолжали оглашать камеру. Мужика они заставили испустить ещё несколько ругательств, а затем он нехотя спросил:

— Что болит? Говори.

Я молчал, а мои руки красноречиво обхватывали живот. Посему незнакомец раздражённо пробурчал:

— Опять Грег говна наварил, а нам отдуваться.

Нам? Я сперва не понял о чём он. Но когда мужик открыл дверь, то в коридоре обнаружился ещё один надзиратель в очках. Он сразу же навёл на меня ровно такое же оружие, которым владел шофер, выстреливший в меня и маркизу в таксомоторе.

Второй мужик весьма профессионально прошмыгнул в камеру, держась возле стеночки, дабы не перекрывать линию стрельбы.

Тьфу. Кажется, мой наивный план стремительно рушится. Если даже я сдеру очки с вошедшего в камеру незнакомца, да ещё каким-то чудом за несколько секунд сумею подчинить его сознание себе, то второй чёрт незамедлительно нажмёт на спусковой крючок. И меня снова будет ждать потеря сознания. Гадство. Но раз уж эти черти тут, то надо бы попробовать выжать из этого максимум. Они вроде не выглядят живодёрами. Просто грубые люди из низов. А это не значит, что у них нет чувств.

— Помогите… — тихонько простонал я, вроде бы находясь где-то на границе между реальностью и бредом.

— Сейчас. Открывай рот. У меня пилюля есть. Мигом брюхо отпустит, — проговорил надзиратель и склонился надо мной. Притом, действовал он весьма опасливо, словно пытался помочь раненому дикому зверю. Кажись, лорд Пен дал ему весьма чёткие инструкции в отношении меня.

— Помогите… — снова простонал я. — Он убьёт… меня. Помогите… сбежать… У меня есть деньги. Много… денег. Я озолочу вас…

— Не, паря, можешь не утруждаться, — усмехнулся тюремщик, бросил пилюлю на матрац возле моей головы и шустро отошёл. — Нас не подкупить.

— Я хочу жить…

— И я, — с готовностью сказал он. — И моя семья. Поэтому заканчивай свой балаган.

— Вы станете соучастниками… убийства, ежели не поможете. Меня будут… искать. Найдут это место. И всех вас накажут… Вас повесят, — перешёл я к угрозам, но они и к ним остались глухи. — Помогите хотя бы девчонке, которая была со мной… Она ни в чём не виновата.

— Все мы в чём-то виноваты, — последовал философский ответ.

— Прям все кто тут находятся? Здесь же есть и другие… люди. Подумайте и о них. У нас… всех есть дети, родители.

— Да какие они теперь люди, — отмахнулся незнакомец и вышел из камеры.

— Что ты имеешь в виду?

Но он не ответил. Молча закрыл дверь и вместе со своим корешем потопал по коридору. А я остался в одиночестве и глубокой задумчивости. Что значит «да какие они теперь люди»? Слова, вызывающие холодок в сердце. Может, в этом учреждении ставят опыты над людьми? Тогда ясно почему они шипят да рычат. Они ведь вполне могли тронуться умом.