Курнатовского засыпали вопросами: как здоровье Ленина, давно ли его видел Курнатовский, когда намечается выпуск первого номера «Искры», каковы возможности доставки газеты через черноморские порты, каково будет политическое направление «Искры», кто войдет в состав ее редакции…
Вопросов было множество.
Виктор Константинович предупредил товарищей, что плохо слышит, и извинился, что иногда ему придется переспрашивать, — пусть не обижаются. Говорить в этот вечер пришлось очень много, и когда наступило время расставаться с новыми друзьями, Курнатовский почувствовал себя очень утомленным. Но он был безгранично счастлив: все выглядело так, как и предсказывал Владимир Ильич, — Курнатовский попал в среду дельных и преданных революции товарищей.
Крепко пожимая Курнатовскому руку, Филипп Махарадзе сказал:
— Если наладится пересылка «Искры» на Кавказ, мы обязательно организуем перепечатку ее в местных подпольных типографиях. У нас уже появились такие. Будем переводить отдельные статьи и материалы газеты на армянский, грузинский и другие языки народностей Кавказа.
Виктора Константиновича очень порадовало, что кавказские товарищи правильно поняли значение и задачи «Искры» и сами, не дожидаясь указаний из центра, начали думать о том, как распространять газету, как лучше использовать ее пропагандистские материалы для обучения рабочих, для сплочения их в нараставшей революционной борьбе.
Ночевать Курнатовский остался у Франчески.
Утром Виктор Константинович отправился на поиски работы — она была ему необходима как воздух. Проводив Франчески до редакции газеты «Новое обозрение», где Ипполит Яковлевич в то время сотрудничал, он пошел в управление министерства земледелия и государственных имуществ. Руководитель управления, старичок генерал в отставке, встретил его довольно приветливо, но… «пока ничем не мог быть полезен господину Курнатовскому»: штатный химик управления действительно собирался покинуть Тифлис, но еще не закончил какие-то личные или служебные дела. Генерал думал, что место освободится в декабре. Курнатовский усмехнулся, вежливо попрощался. Он понял, что все это — отговорки. Он долго бродил по Тифлису в бесплодных поисках работы.
Вечером к нему заглянул один из участников вчерашней встречи — Караджан. Это был армянин средних лет, необычайно располагавший к себе. Товарищи ласково называли его Бидза (по-армянски «дядюшка»). Это прозвище стало партийной кличкой Караджана. В печати он выступал под псевдонимом — Аркомед. Как и другие товарищи, он с первой же встречи почувствовал большую симпатию к Курнатовскому. Они разговорились. Выяснилось, что оба получили образование в Швейцарии, участвовали в работе группы «Освобождение труда», знали Плеханова. Но Караджан жил в Женеве, а Курнатовский — в Цюрихе. Они и тогда кое-что слышали друг о друге, но лично никогда не встречались.
Караджан не сразу стал марксистом. В Женеве он сблизился со студентами-армянами, которые издавали журнал «Гнчак» («Колокол»), названный так в честь «Колокола» Герцена. Однако эту группу студентов-армян связывали только узконациональные интересы. Их волновала борьба за освобождение армян, живших в Турции, где во время погромов уничтожали десятки тысяч ни в чем не повинных людей. Индивидуальный террор — таков был смысл политической программы молодых революционеров, объединившихся вокруг редакции журнала «Гнчак». Руководили этой группой молодежи некто Назарбек и его жена. Эту супружескую пару в шутку называли «царем и царицей» Армении. Супруги Назарбек всячески стремились изолировать студентов-армян от общения с русской молодежью, с революционерами-болгарами, грузинами и другими.
— Однако я, — рассказывал Караджан, — как и многие мои товарищи, быстро отошел от партии Назарбеков и стал марксистом. Супруги Назарбек и их последователи в дальнейшем основали политическую партию «Гнчак». Эта партия армянской мелкой буржуазии приняла в Закавказье название Армянской социал-демократической партии. Но рабочие уже научились отличать гнчаковцев от подлинных социал-демократов марксистов. Армянская молодежь, — продолжал Караджан, — горячо сочувствовала братьям армянам, над которыми глумились в Турции. Но в то же время многие из нас, ставшие социал-демократами марксистами, понимали, что только совместная борьба рабочих различных национальностей поможет нашим братьям освободиться, то есть завоевать гражданские права. Истинные социал-демократы армяне должны были бороться против капиталистов и крупных землевладельцев плечом к плечу с русскими, грузинскими и турецкими пролетариями. Ведь не турецкие рабочие или нищие крестьяне — враги армянского народа. Капиталисты и феодалы — вот наш истинный враг.
Караджан ввел Курнатовского в курс тех национальных переплетений, которые существовали на Кавказе. Он разъяснил, как ловко используют в своих интересах местная буржуазия и русский царизм национальную рознь, которую сами они сеяли между армянами, азербайджанцами, грузинами, натравливая один народ на другой.