Виктор Лягин. Подвиг разведчика

Кстати, где-то в это время Лягин женился во второй раз. Супругой его стала Людмила Михайловна (она же — Лия Моисеевна) Разумянская, но кто она — мы не знаем, неизвестно и то, почему брак этот оказался недолговечным — он был расторгнут в самом начале 1939 года.

Однако это будет впереди, а мы сейчас расскажем о том, как и почему столь круто изменилась судьба нашего героя.

Глава третья «ПРЕДЛОЖИЛИ ПОЙТИ В РАЗВЕДКУ…»

Итак, летом 1938 года Виктор Лягин был принят на службу в НКВД.

Современный читатель имеет об этой организации довольно-таки скудное и весьма приблизительное представление, потому как в основном ему об этом ведомстве известны лишь разного рода «ужастики», поступающие, как правило, с телеэкрана. Но думается, что 80 лет тому назад обывательские (прибегнем к такому довольно многозначному термину) представления о данном основательно засекреченном ведомстве были не намного шире — а если без тогдашних «ужастиков» (мол, слышали, что опять кого-то за что-то забрали), так и вообще…

Даже наш всезнающий «Политический словарь» в статье «Народный комиссариат внутренних дел (НКВД)» растолковывает это понятие более чем лаконично и довольно-таки невнятно, к тому же пытаясь свести все к историческим экскурсам: мол, это «орган государственной безопасности Советского Союза, главное орудие советского народа в борьбе с иностранными разведками, с их агентами — шпионами, вредителями, диверсантами, террористами»^{24}.

Далее в статье следует рассказ про ВЧК — Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем, образованную 20 декабря 1917 года; товарищ Сталин, указывает словарь, назвал ее «грозой буржуазии, неусыпным стражем революции, обнаженным мечом пролетариата». Заметим, что в отличие от своих преемников, монотонно читавших по бумажке казенные банальности, Иосиф Виссарионович в своих речах был весьма оригинален и даже афористичен. Затем в статье говорится про реорганизацию ВЧК в ГПУ — Государственное политическое управление, — произошедшую в декабре 1921 года; через два года ГПУ было преобразовано в ОГПУ, Объединенное — далее по тексту — управление, которое «продолжало вести борьбу с контрреволюционными заговорами и шпионажем. Одновременно оно повело борьбу с экономической контрреволюцией и вредительством». (Лезть в дебри, объясняя, что означает «экономическая контрреволюция», мы не будем, но уточним, что подобная борьба началась аж в 1928 году с приснопамятного «шахтинского дела» — и пошло-поехало; впрочем, до сих пор неизвестно, сколько во всех этих громких делах было пресловутой «липы», а сколько — подлинного вредительства.)

После слов об ОГПУ следует коротенькая справка, касающаяся теперь уже непосредственно НКВД: «Постановлением ЦИК СССР от 10 июля 1934 г. ОГПУ было реорганизовано в Народный комиссариат внутренних дел (НКВД). С помощью своей разведки советский народ под руководством партии большевиков разоблачил и разгромил троцкистско-бухаринские и буржуазно-националистические контрреволюционные гнезда… Советская разведка пользуется любовью и постоянной помощью всех трудящихся в борьбе с врагами народа»^{25}.

При чем здесь разведка — абсолютно непонятно. Совсем не она громила всяческие «контрреволюционные гнезда». Впрочем, сама разведка на ту пору — речь идет о лете 1938 года, когда наш герой был зачислен в ряды НКВД, — являлась всего лишь 5-м отделом Первого управления данного наркомата. А еще, помимо внешней разведки, в состав НКВД СССР — кроме отдела охраны правительства, контрразведки, Особого отдела (то есть военной контрразведки) и ряда других подразделений, объединенных в рамках ненадолго упраздненного на то время Главного управления государственной безопасности (ГУГБ), — входили и Рабоче-крестьянская милиция, и пограничные войска, и пожарная охрана, и недоброй памяти ГУЛАГ, то есть Главное управление лагерей (впрочем, не будем опять-таки наивно утверждать, что эти лагеря были забиты исключительно ни в чем не повинными «жертвами сталинских репрессий»), ну и еще целый ряд различных структур.

Так что сказанное нами вначале «был принят на службу в НКВД» ничего конкретного не открывает. Зато мы можем объяснить, почему именно герой нашей книги был туда приглашен.