Виктор Муравленко

Весной 1942 года Ханты-Мансийский округ принял и окружил теплом 1150 детей блокадного Ленинграда. Была открыта детская столовая, проводились медицинские обследования многодетных семей, нуждающимся выделялись денежные пособия, одежда, продукты. В годы войны продолжало развиваться и национально-самодеятельное искусство, проводились олимпиады народов Севера, конкурсы мастеров прикладного искусства, смотры художественной самодеятельности. Широкую известность получили старейшая исполнительница народных песен и танцев манси Тарасова и постановщик мансийских танцев «На охоте» и «Погоня за чайкой» Монин. Однако надо сказать, что не прекращалось использование Севера и как места ссылки. С 1942 года на рыбозаводах Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского округов работало до десяти тысяч спецпереселенцев, в числе которых было много эвакуированных из западных районов страны финнов, немцев, латышей, эстонцев. А потом туда потянулись эшелоны с депортированными из Крыма, Северного Кавказа, Калмыкии.

21 января 1950 года Ханты-Мансийск получил статус города с включением в него исторического села Самарово. (Еще через 14 лет Мегион, Нижневартовск, Игрим и Междуреченский будут преобразованы в поселки городского типа.) До '«большой нефти» было еще далеко, население края по-прежнему занималось в основном рыболовством и рыбопереработкой, трудилось в лесном хозяйстве и деревообрабатывающей промышленности. Мощно работали Ханты-Мансийский, Березовский, Сургутский и Кондинский рыбозаводы. Появлялись узкоколейные железные дороги.

Но будущее северного края уже определяли геолого-разведочные работы на нефть и газ, которые возобновились после войны. План поисков нефти был принят Министерством геологии СССР в 1950 году. В Тюменскую область поступило необходимое оборудование, началось пробное бурение. Объем глубокого бурения был еще небольшим, например, составлял он в 1952 году лишь 996 метров. В этом же году специализированный геофизический трест «Сибнефтегеофизика» начал сейсморазведочные работы на территории Ханты-Мансийского округа. Но в ряде мест бурение начиналось без проведения геофизических работ. Так было, например, в районе Березова, где летом 1952 года заложили опорную скважину, но вскоре ее посчитали бесперспективной и забросили. Уверен, что будь там в то время Муравленко, такого бы не произошло, поскольку он всегда шел в поисках до конца. И, вполне возможно, что «третий Баку» был бы открыт на десять лет раньше.

И все-таки 21 сентября 1953 года «бесперспективная» Березовская скважина № 24 дала мощный газовый фонтан. Фонтан этот изменил планы Министерства геологии СССР, которое уже сворачивало поисковые работы в этом регионе, посчитав их нецелесообразными. Сразу же были созданы Березовская комплексная геофизическая партия, а также нефтегазоразведочная и геофизическая экспедиции. С 1954 года они открыли еще 7 газовых месторождений: Деминское, Южно- и Северо-Алясовское, Чуэльскос, Игримское, Похромское и Пауль-Турское. Их общие разведанные запасы газа составляли 56 миллиардов кубических метров. Признаки нефти были обнаружены геологами и в 1959 году в скважинах около селения Малый Атлым и рядом с поселком Мулымья Кондинского района. Потом в июне 1960 года дала нефть скважина Р-6 близ Шаима, пробуренная бригадой С. Н. Урусова. В марте 1961 года геологоразведчики получили мощный фонтан нефти в Мегионе из скважины Р-1. Начиналась эпоха большой нефти и газа, великая эпоха промышленного освоения богатств Западной Сибири. Нужен был человек, который объединит все силы в единый мощный кулак. И такой человек найдется. Им будет Виктор Иванович Муравленко.

Но здесь нельзя не сказать об одной проблеме, которая часто замалчивалась, никогда широко не обсуждалась. Речь идет не о первых нефтегазовых разработках в Сибири, начавшихся в пятидесятые годы, и не о нашем «капиталистическом времени», когда во главу угла ставится только прибыль, а о всей полувековой истории промышленного освоения «черного золота» и газа в этом крае. Что оно принесло коренным народам? Об экономической составляющей говорить не будем — плюсы тут очевидны, комментарии не нужны. Вся инфраструктура Западной Сибири поднялась на нефти и газе. Да что там Западная Сибирь! Весь СССР, Россия. Не будь Тюменской области, возможно, уже в шестидесятые годы наступил бы экономический крах. Так что выгоды в освоении углеводородного сырья неоспоримы. Но было бы несправедливо и необъективно ограничиваться рассмотрением только «одной стороны медали». Следовало бы посмотреть на «цивилизационное пришествие» и глазами местного, коренного населения. И тут картина вырисовывается несколько иная.