Виктор Суворов врет!

Вопреки мнению Виктора Суворова, в Германии проводилась мобилизация как войск, так и экономики. Хотя Гитлер не объявлял всеобщей мобилизации, но при этом все хозяйство Германии задолго до войны работало на военные цели.

В особенности это хорошо видно на примере государственных финансов Германии, фактическая мобилизация которых состоялась уже в 1935/36 году[145]:

Годы	Государственный бюджет (млн марок)	В том числе военные расходы (млн марок)	Доля военных расходов (%)
1933/34	9700	3000	30,9
1934/35	12 200	5500	45
1935/36	16 700	10 000	59,8
1936/37	18 800	12 600	67
Всего за 1933-1937	57 400	31 300	54,1

Бюджетные затраты на вооружение в размере более 55 % всей суммы государственного бюджета — что это, как не его мобилизация? Сторонники Виктора Суворова скажут, что это не так. Но они не правы, и это нетрудно доказать. В статистическом сборнике «Народное хозяйство СССР в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», некогда секретном и опубликованном в 1990 году, приведены данные о расходах советского бюджета на нужды обороны[146]:

Годы	Доходы госбюджета (млрд рублей)	Расходы на оборону (млрд рублей)	Доля оборонных расходов (%) (млрд рублей)
1941	177	83	46,8
1942	165	108,4	65,6
1943	204,4	125	61,1
1944	268,7	137,8	51,2
1945	302	128,2	42,4

Из таблицы прекрасно видно, что даже в годы самых тяжелых боев доля оборонных расходов никогда не достигала уровня немецких расходов на военные нужды в 1936/37 году, а лишь приблизилась к этому уровню в 1942 году — времени тяжелых поражений и ожесточенных боев в Сталинграде и в районе Ржева. Так что немецкий довоенный бюджет «вел войну» уже с 1934/35 года, и в этом смысле мобилизация государственных финансов состоялась задолго до начала войны. Она проводилась в форме увеличения государственного долга (который вырос с 1932 по 1937 год на 7,2 млрд марок, а общая задолженность имперского правительства составила 16,9 млрд марок)[147]. Другой формой мобилизации финансов была выдача государственных краткосрочных векселей в оплату военного строительства. Сумма задолженности по таким военным векселям в 1937 году составляла 20 млрд марок. Фирмы, по сути, принуждали строить военные объекты в долг. Увеличивались налоги, которые к 1937 году составили 25 % всего национального дохода Германии — 18 млрд марок в год. Наконец, в Германии был запрещен вывоз капиталов за границу, выпуск частных акций, а компании должны были принудительно размещать часть своих доходов в государственные займы. Наконец, эмиссия денег в 1933–1937 годах составила 5,5 млрд марок[148].

Такова полная картина мобилизации государственных финансов на войну, причем задолго до начала боевых действий и задолго до подписания советско-германского договора.

В значительной части на войну работала и германская промышленность. По словам начальника управления военной экономики и военной промышленности ОКВ генерал-майора Томаса, выступавшего в МИД Германии 24 мая 1939 года, на вооружения в Германии тратилось 23 % национального дохода. На военные нужды шло 30 % стали, 20 % меди, 45 % цемента, 14 % каучука, 24 % строительного леса, 14 % жидкого топлива[149]. Для сравнения, в 1942–1943 годах в СССР на нужды наркоматов оборонной промышленности поставлялось 49 % и 48 % проката черных металлов[150]. 30 % стали на военные нужды — это уже фактическая мобилизация промышленности, тем более что металл шел также на военное строительство, на развитие транспорта и на создание предприятий, которые будут работать на войну.

По мере приближения начала войны мобилизационные мероприятия получали все большее развитие, включая и мобилизацию войск. Виктор Суворов пишет, что частичная мобилизация невозможна: «Мобилизация не может быть частичной. Мобилизация — это процесс наподобие беременности. Женщина не может быть немножко беременной. Вопрос ставится: да или нет»[151]. Между тем в Германии частичная мобилизация проводилась.

Частичная мобилизация войск Германии началась еще в сентябре 1938 года. В рамках плана «Грюн» (нападение на Чехословакию), по указанию ОКВ от 27 сентября 1938 года была проведена мобилизация пяти дивизий: 26, 34, 33, 36 и 35 и 14-й ландверной дивизии без официального объявления мобилизации[152]. Войны не состоялось, и отмобилизованные силы использовались для оккупации отторгнутой у Чехословакии Судетской области. По указанию ОКВ от 30 сентября 1939 года эта оккупация проводилась в такой форме, чтобы войска были немедленно готовы к боевым действиям.