Виктор Суворов врет!

Это работает примерно так. На всю критику, на все опровержения, хорошие и не очень, сторонник Виктора Суворова может ответить так. Мол, как можно верить коммунистам, если они загубили миллионы человек ради индустриализации и коллективизации? Они все фальсифицировали, сожгли все документы, закрыли все архивы, поскольку они совершили множество преступлений и скрывают их. А вот мы, мол, сторонники правды и помогаем разоблачить «преступления коммунистов». Таким образом, он может легким движением смести со стола любой, самый убойный аргумент критиков, поскольку он опирается на другие тезисы «концепции». Как можно верить тем, кто убил миллионы людей?

Именно по этой причине критика пока еще никого всерьез не переубедила, а только привела к оформлению лагерей убежденных сторонников и противников Виктора Суворова. Люди становятся убежденными сторонниками «капитана Ледокола» не только потому, что они ненавидят Советскую власть и коммунистов (первый набор был именно из таких людей), а потому, что созданная и неплохо замаскированная «концепция» позволяет легко удерживать свою позицию даже под напором критики. Сторонника Суворова могут закидать примерами, ссылками и фактами, как ручными фанатами, но наступит момент и крикнет он: «Но в главном-то Суворов прав!».

Как правило, на этом дискуссия кончается.

Мне все это живо напоминает штурм плохо разведанной полосы укреплений, вроде того, как это было в Финскую войну. Вроде бы сосредоточены войска, наступление успешно, но вот начинается плотный огонь невесть откуда, и движение захлебывается. Вроде бы провели артподготовку и пошли вперед — то же самое. Вскрыли и «заклепали» выявленные огневые точки, пошли вперед — снова провал и откат назад.

И все потому, что не была вскрыта вся система укреплений, вся система огня, не выявлены ключевые узлы, взятие которых разрушает всю систему обороны, не выявлены уязвимые места. Так и здесь. Более 20 лет профессиональные историки и добровольцы упорно штурмовали позиции сторонников Виктора Суворова без проведения анализа всей концепции, без выявления как явных, так и замаскированных тезисов, без вскрытия уязвимых мест. Как лобовой штурм укреплений без разведки и подготовки ведет к большим потерям, так и дискуссия в лоб, без анализа позиции оппонента, ведет к поражению.

Разложив тезисы концепции Виктора Суворова на оперативной карте, нетрудно увидеть, что уязвимых мест в ней много, и атаковать ее можно с самых разных направлений. Но атака отдельного тезиса, даже и другого, например тезиса о коллективизации с индустриализацией, серьезного успеха не даст. В рамках этой «концепции», как в укрепрайоне, один тезис поддерживает другой, так же как один дот поддерживает своим огнем другой.

Нужно найти такой узел обороны, взятие которого обеспечивает взлом укрепленной полосы и разгром противника. И такой ключевой узел в концепции Виктора Суворова есть. Если присмотреться, то в пяти его тезисах можно увидеть объединяющий их метатезис, который можно сформулировать так: «Коммунизм — это рабство».

Опровержение ключевых тезисов

Именно по этим причинам я выбрал свой путь критики Виктора Суворова, полностью отказавшись от критики его по мелочам, от опровержения частностей, хотя таким образом можно было написать огромный том и оснастить его обширной библиографией. Мой торпедный залп должен попасть в «Ледокол», проломать ему борта и переборки, переломить ему хребет. Нет лучшей музыки, чем скрежет ломающихся переборок тонущего фашистского рейдера.

Итак, подведем итоги нашей торпедной стрельбы.

Тезис первый, о том, что Сталин провел кровавую индустриализацию и коллективизацию и морил людей голодом ради оружия. В главе второй показано, что действительно имевший место голод в СССР в первый раз был вызван чрезвычайным истощением страны после Гражданской войны, а во второй раз он был вызван ошибками в развитии сельского хозяйства, в некритическом заимствовании американского опыта.

Голод не был связан с индустриализацией и коллективизацией, не вытекал из них. Как только масштабы голода стали известны руководству, голодающим районам была выделена большая и разнообразная помощь, большие усилия были направлены на восстановление сельского хозяйства пострадавших районов. Вообще, большевики всегда жестко и решительно боролись с голодом, вплоть до немедленного расстрела виновных. Массовое уничтожение сельхозпродуктов, как было в капиталистических странах в то же самое время и тоже в условиях голода, в СССР было совершенно немыслимо.

В главе третьей показано, что коллективизация в Восточной Белоруссии привела к быстрому росту благосостояния колхозников, превышающему до-колхозный уровень, к мощному развитию сельского хозяйства, так что Восточная Белоруссия к 1939 году по своему сельскому хозяйству была равноценна всей довоенной Польше.

Вообще индустриализация привела к небывалому росту индустриальной и военной мощи СССР, к резкому росту благосостояния населения и его культурного развития, более высокого, чем во всех приграничных странах в то время[338].