Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей

Тихонов как в воду глядел. В третьем периоде шведы защищали свои ворота не менее самоотверженно, чем в двух предыдущих двадцатиминутках. И хотя сами они больше не забили, но и сделать это советским хоккеистам тоже не позволили. В итоге, спустя шестнадцать лет, сборная СССР заняла на мировом первенстве 3-е место. Иначе как провальным такой результат назвать было нельзя.

8 мая 1977 года, воскресенье, дача Юрия Андропова

Когда у Андропова на даче зазвонил телефон, он сразу догадался, кто мог ему звонить в это время. Буквально пять минут назад закончилась трансляция из Вены хоккейного матча СССР — Швеция, где наши хоккеисты уступили 1:3. Поэтому, подняв трубку и услышав на другом конце провода голос Леонида Брежнева, Андропов не удивился.

— Смотрел это позорище? — без всяких предисловий спросил генсек.

Вместо ответа шеф КГБ тяжело вздохнул, показывая тем самым, что эта трансляция оставила в его душе такой же осадок, что и у его собеседника.

— С этим безобразием надо немедленно что-то делать, — продолжал вещать Брежнев. — Я даже не могу сейчас смотреть мое любимое кино — «Битву за Берлин» показывают к Дню Победу, а у меня настроение, будто я говна объелся. Это что же такое — второй год подряд мы остаемся без золотых медалей. Да еще умудрились третье место занять, дважды проиграв каким-то шведам. Раньше мы их под Полтавой громили, а теперь они нас в Вене!

— Леонид Ильич, успокойтесь, вам нельзя так волноваться, — попытался урезонить генсека Андропов.

— Не могу я быть спокойным, когда накануне такого светлого праздника наши хоккеисты проигрывают чемпионат мира! Вызывай из Риги Тихонова и пусть он берет в свои руки и ЦСКА и сборную. А Кулагина с Локтевым надо под зад коленом — хватит, отработали.

— Тихонов сейчас не в Риге — он в Вене, и наверняка переживает не меньше нашего, — сообщил Андропов. — Пусть вернется на родину, и здесь мы ему обо всем и сообщим.

— Только не тяни с этим, Юрий. Ему же надо одну команду сдать, а другую принять — дело хлопотное. А если будут проблемы с руководством Латвии, то я с ним сам переговорю.

— С Боссом я, думаю, проблем не будет, — успокоил собеседника Андропов.

— После того, что сегодня случилось в Вене, ни у кого не должно быть вопросов по поводу назначения Тихонова, — заметил Брежнев. — Надо срочно в наш хоккей свежую струю вливать, а то мы и в следующем году чемпионат опять проиграем. Он, кстати, где будет проходить, а то я что-то запамятовал?

— Пока еще неизвестно — конгресс Международной лиги хоккея должен состояться сразу после окончания этого чемпионата.

— Что ты из меня дурака делаешь, Юрий? — в голосе генсека явственно послышалась обида. — Это твоя-то контора не знает, где у нас может быть будущий чемпионат?

— Судя по всему в Праге — все к этому идет, — ответил Андропов.

— Да ты что? — искренне удивился Брежнев. — Да там же нас попросту сожрут, если мы уже сейчас не начнем шевелиться.

— Согласен, Леонид Ильич. Тем более, что в следующем году чехи будут отмечать годовщину — с августа 68-го как-никак десять лет прошло. Помните, что у них творилось в марте 69-го, когда они дважды обыграли нас на чемпионате мира в Швеции?

Брежнев, несмотря на возраст, хорошо помнил те события, поскольку звонил тогда Густаву Гусаку и удивлялся той антисоветской истерии, которая обрушилась на Чехословакию по поводу тех побед. Толпы людей высыпали на Вацлавскую площадь в Праге и устроили ночные гуляния, потрясая плакатами антисоветского содержания и распевая такого же рода песни. Гусак тогда промямлил что-то невразумительное и пообещал навести порядок. Но было понятно, что ничего он не наведет, а говорит так только для проформы.

— Надеюсь, твои службы уже работают над тем, чтобы упредить повторение тех событий? — спросил Брежнев.

— Обижаете, Леонид Ильич. Вот и кандидатура Тихонова возникла именно в этом контексте.

— Что же ты мне, дураку, сразу не сказал о своих далеко идущих планах? — не скрывая огорчения, спросил Брежнев.

— Я же не знал, как сложится у нас в Вене, — попытался оправдаться Андропов.

— Ну ладно, я не в обиде, — сменил интонацию генсек. — Главное, чтобы дело не страдало. Короче, держи меня в курсе. А пока спокойной ночи!

9-12 мая 1977 года, Вена, ежегодный конгресс ЛИХГ

Сразу после окончания чемпионата мирапохоккею в той же Вене состоялся ежегодный конгресс Международной лиги хоккея на льду. Главным вопросом его работы был выбор следующей страны, которой предстояло принять этот турнир в следующем году. В качестве главных претендентов выступали три столицы: Прага (Чехословакия), Стокгольм (Швеция) и Берн (Швейцария). В советских верхах вполне лояльно отнеслись к выдвижению двух последних городов, но вот Прага вызвала категорическое неприятие. По этому поводу в ЦК КПСС в конце апреля (за несколько дней до начала чемпионата в Вене) даже было собрано расширенное совещание с участием руководства Федерации хоккея СССР и Спорткомитета СССР. В качестве основного докладчика на совещании выступил заведующий сектором спорта ЦК КПСС Игорь Митрохин, который заявил: