Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей

В итоге практически весь чемпионат Старовойтов только тем и занимался, что встречался с членами Совета ЛИХГ и вел с ними продолжительные беседы о будущем конгрессе. Его целью было не только перетянуть на свою сторону собеседников, но и сделать так, чтобы они в нужном направлении воздействовали на своих друзей из числа руководителей национальных федераций, которые должны были участвовать в голосовании по поводу выбора будущей страны-хозяйки следующего чемпионата мира. Вообще в Совет ЛИХГ входило 12 человек, а вот руководителей федераций было в три раза больше — 31. В некоторых из этих людей Старовойтов был уверен, но их было не так много — всего 9 человек (они представляли СССР, ГДР, Болгарию, Венгрию, КНДР, Польшу, Финляндию, Швейцарию, Югославию). В самом Совете ЛИХГ Старовойтов мог положиться почти на половину его членов — на 5 человек. Это были: почетный президент ЛИХГ Ахерн, а также австриец Вассерфогель, югослав Люкса, швейцарец Трачин, финн Палтанен. Большое значение имела позиция президента ЛИХГ Гюнтера Сабетцки, с которым у Старовойтова были хорошие отношения — как служебные, так и личные (они были одногодками — оба родились в 1915 году — и познакомились еще во второй половине 60-х, когда Сабетцки был уже членом Совета ЛИХГ, а Старовойтов судил чемпионаты мира). Но, как и предполагал Старовойтов, в создавшейся ситуации предсказать то, как поведет себя Сабетцки было нельзя — на него ведь тоже давили со всех сторон. Поэтому Старовойтов, идя на встречу с президентом ЛИХГ, терялся в догадках относительно того, чем закончится эта встреча.

Сабетцки принял его радушно — налил ему коньяка и даже выразил сожаление в связи с тем, что сборная СССР заняла всего лишь 3-е место на венском чемпионате.

— Надеюсь, в следующем году вам, наконец, удастся прервать эту затянувшуюся полосу неудач, — салютуя русскому рюмкой, сказал глава лиги.

— Спасибо, Гюнтер, но все зависит от решений нынешнего конгресса, — ответил Старовойтов.

Поймав на себе вопросительный взгляд своего собеседника, Старовойтов сказал напрямоту:

— В Праге нам будет крайне сложно прервать эту неудачную полосу.

— Ах, вот вы о чем, — кивнул головой Сабетцки, после того, как осушил свою рюмку. — Но здесь от меня мало что зависит. Чехи закусили удила и заручились поддержкой большинства делегатов конгресса.

— Но мы можем рассчитывать на ваш голос?

— На мой безусловно, — кивнул Сабетцки. — Но мне кажется, что даже с учетом того, что мы с вами, как члены Совета, имеем право не на один, а на два голоса, шансов на то, чтобы отклонить Прагу у нас мало. Мне кажется, вам надо самому переговорить с чехами.

— Я уже говорил, но они упорно стоят на своем. Я предложил им взять себе чемпионат 79-го года, но они хотят провести его именно в следующем году.

— И понять их можно — они будут отмечать 70-летний юбилей своего хоккея.

— Мне кажется, их больше волнует другой юбилей — тот, которому будет 10 лет.

По губам Сабетцки пробежала ухмылка, которая сигнализировала, что он понимает, о чем идет речь.

— И я думаю, Международная лига вовсе не заинтересована в том, чтобы будущий чемпионат мира превратился в место для сведения политических счетов.

— Мы не допустим этого, — твердо заявил Сабетцки.

— Но было бы лучше ликвидировать пожар в самом зародыше, чем тушить его потом всеми силами.

— Я же говорю, что я на вашей стороне, но ситуация такова, что моей поддержки вам может не хватить.

— Но вы можете воздействовать на ключевых игроков.

— Не могу, дорогой Андрей, — развел руками Сабетцки. — Вы проиграли второй чемпионат подряд и от вас уже отвернулись даже ваши недавние сторонники. Чего уж говорить о тех, кто колебался. Вот почему чехам так легко перетянуть на свою сторону членов конгресса. Впрочем, некоторых и перетягивать не надо — они сами за них проголосуют.

— И все же прошу вас, Гюнтер, поговорите с теми, на кого вы можете воздействовать. А мы в долгу не останемся — вы же знаете, как мы умеем быть благодарны.

Сабетцки ответил не сразу. Сначала он разлил по рюмкам очередные порции коньяка, после чего, взяв свою рюмку, сказал:

— Хорошо, давайте попробуем потушить этот пожар в зародыше.

Президент ЛИХГ и в самом деле в начале конгресса встретился с рядом влиятельных функционеров Лиги и попытался перетянуть их на сторону русских. Однако только два человека — швед Берглунд и голландец Швеерс — согласились прислушаться к его словам. Все остальные деликатно дали понять, что они будут поддерживать чехов.

И все же Старовойтов не терял надежды на благополучный исход. Ведь оставались еще представители национальных федераций. Но во время голосования случилось неожиданное. Даже те из них, в ком Старовойтов был уверен, вдруг проголосовали за Прагу. Видимо, прав был Сабетцки — второе поражение подряд сборной СССР заставило отвернуться от советской стороны и тех, кто всегда старался быть к ней поближе. И легко было себе представить, что случится в случае поражения советской сборной в Праге — число отвернувшихся только увеличится.

13 мая 1977 года, пятница, Москва, площадь Дзержинского, КГБ СССР