Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей

Тот последний матч выдался для армейцев нелегким. Достаточно сказать, что к началу третьего периода счет был ничейным — 1:1. Но затем подопечные Виктора Тихонова все-таки сумели переломить ход встречи и забили еще три шайбы, на которые немцы смогли ответить всего лишь одной. В итоге, набрав 12 очков из 12 возможных, московские армейцы выиграли турнир «Турн-унд-таксис» («Фюссен» занял 4-е место). На втором месте оказался «СОНП» (10 очков), на третьем — сборная Польши (8 очков). Это была первая победа Виктора Тихонова на посту тренера ЦСКА, которая поколебала позиции тех людей, кто мечтал, что его тренерские методики угробят армейский клуб. А вон как вышло!

26 августа 1977 года, пятница, Архангельское, база ЦСКА

За четыре часа до отбоя Тихонов вышел за ворота базы и, пройдя метров двести вдоль бетонного забора, занял место у раскидистого дуба. Как ему по секрету сообщил один из игроков команды, именно здесь сегодня должен был произойти очередной побег одного из хоккеистов в соседний с базой ресторан «Русская изба». Это заведение располагалось поблизости с армейской базой и нарушители режима периодически совершали туда «набеги», причем иногда не одни, а в компании со своими женами, которые приезжали к базе на такси и ждали своих благоверных в условленном месте. Про эту технологию Тихонова проинформировал сотрудник КГБ, долгие годы курировавший по линии 3-го отдела КГБ СССР (военная контрразведка) хоккейную команду ЦСКА. Он же дал «наводки» на своих людей в команде, которые тоже должны были помочь ему войти в коллектив.

Прождав минут пятнадцать, Тихонов вскоре действительно услышал, как по другую сторону забора послышались чьи-то осторожные шаги. Вскоре на эту сторону спрыгнул человек, в котором тренер без труда узнал Бориса Александрова. Тихонов шагнул ему навстречу.

— Ну, еще раз здравствуй, Борис. Куда собрался, если не секрет?

Увидев тренера, хоккеист на секунду замешкался, но затем дерзко взглянул ему в глаза и ответил:

— Секрет.

— А ты молодец, не тушуешься, — похвалил своего подопечного тренер. — Только было бы лучше, если бы ты свои отменные качества на тренировках проявлял, а не в самоволках. В пору моей юности была такая присказка: «Кабаки и бабы доведут до цугундера». Вот ты туда и мчишься на всех порах. Мало тебе летних происшествий, так за новыми отправился?

— Никуда я не отправился, — отряхивая пыль с брюк, ответил Александров. — Просто надоело день и ночь на базе торчать. Хочется ведь и отдохнуть по-человечески. Тем более, вы меня все равно в сборную на «Руде право» не включили. Серегу Капустина на мое место взяли, хотя он в открытую говорит, что человек в команде временный. Да и Балдерис надолго у нас не задержится.

— Но они хотя бы игру показывают, а ты? — искренне удивился Тихонов. — Ты же сачкуешь, тренируешься спустя рукава. На турнире в Бад-Наухайме играл ниже своих возможностей.

— Я один такой что ли? Есть и не лучше меня ребята, но вы их в сборную вызвали. Тут дело, видимо, в другом — в чем-то личном. Не пришелся я вам по нутру еще со времен второй сборной, когда мы ездили на Кубок Канады. А разве наше звено, где я играл с Викуловым и Жлуктовым, плохо там себя показало? Вы посадили нас на скамейку запасных в игре против чехов и они выиграли 3:1. А когда вы выпустили нас против финнов и американцев, то наше звено первым «отгрузило» шесть шайб из одиннадцати забитых нашей командой, а вторым — четыре из пяти забитых.

— Играли вы тогда неплохо, но финны и американцы были слабее нас, — ответил Тихонов. — Вот если бы вы обыграли канадцев в полуфинале, тогда другое дело.

— Но мы проиграли канадцам 1:3 и единственную шайбу забил Губастик с моей подачи.

Под этим прозвищем скрывался Владимир Викулов и Тихонов это знал. Тот же сотрудник КГБ, который вводил его в курс цээсковских дел, назвал ему прозвища всех игроков ЦСКА — так сказать, для общего развития. Например, Харламова звали Хорликом, Жлуктова — Лопатой, а Викулова — Губастиком.

— Ты вспоминаешь свои подвиги прошлогодней давности, потому что тебе нечем похвалиться в настоящем, — продолжал гнуть свою линию Тихонов. — И ты правильно сказал, что твое нутро, как ты выражаешься, мне действительно не очень нравится. Но я бы наступил себе на горло, если бы ты свой талант и дальше развивал. Тот самый талант, который так ярко блеснул в играх на Кубке Канады или еще раньше в Суперсерии. Но ты, видно, решил, что ты уже всего достиг и дальше работать не надо. Это есть твоя самая главная ошибка.

Сказав это, тренер замолчал, ожидая, что его подопечный ему что-нибудь возразит. Но тот молчал, глядя куда-то в сторону.

— Ну, ладно, будем считать, что беседа на морально-нравственную тему прошла успешно, — вновь нарушил тишину Тихонов. — А теперь марш обратно на базу. Тебя подсадить или сам справишься?

— Справлюсь, — пробурчал в ответ Александров и, ловко подтянувшись на руках, перемахнул через забор на территорию базы.

11 сентября 1977 года, воскресенье, Черемушки, дом Вероники

Войдя в подъезд своего дома, Вероника подошла к лифту и нажала на кнопку вызова.