Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей

И уже спустя несколько минут этот разговор имел свое продолжение. Заканчивалась 30-я минута игры. Канадцы играли в меньшинстве (был удален Пауис), а у нас на льду играла тройка нападения Викулов — Лобанов — Александров и пара защитников Бабинов — Федоров. Атаку начал последний, который вошел в зону канадцев и отдал пас Лобанову. А тот, сделав ложный замах, на который среагировал канадский защитник, бросившийся под бросок, послал шайбу точно на клюшку Александрову. И тот, на «носовом платке» обыграв второго защитника, точно послал шайбу в незащищенный вратарем угол ворот. Так наша сборная «размочила» счет.

Когда Александров садился на скамейку запасных, он специально посмотрел в сторону Тихонова, но тот даже не обернулся в его сторону. Видимо, одна забитая шайба его мало вдохновила. «Ничего, будет тебе и вторая», — подумал Александров. И спустя четыре минуты, при следующей смене, выполнил свое обещание. И снова комбинацию начал защитник Юрий Федоров из горьковского «Торпедо», который на этот раз адресовал пас Викулову. А тот послал шайбу на ход Александрову, который не стал финтить, а просто бросил шайбу в сторону канадских ворот, которые защищал Дэйли. Тот же явно не ожидал этого броска — на долю секунды не успел свести щитки вместе и шайба проскочила у него между ног. Счет стал 4:2 в пользу канадцев. А спустя семь минут Первухин забил третий гол, подарив советской сборной надежду на то, что эту игру еще можно спасти. Даже Тихонов оживился — стал ходить вдоль бортика и подбадривать хоккеистов:

— Держим темп, ребята, держим!

Но чуда, увы, не случилось. Вездесущий Бобби Халл, который забил две первые шайбы в этом матче, похоронил надежды советских хоккеистов, сделав хет-трик за восемь секунд до конца игры.

Отдавший этой игре всего себя без остатка, Александров шел по коридору в раздевалку, когда рядом с ним поравнялся Тихонов и сказал:

— Ведь можешь играть, если захочешь.

Эту фразу Александров потом держал в голове до конца серии. И в итоге в оставшихся четырех матчах, которые советские хоккеисты все выиграли, забил еще одну шайбу и сделал две голевые передачи. И в списке бомбардиров сборной в той серии занял пятое место — на его счету было три забитые шайбы и четыре голевые передачи (а открывал этот список Валерий Харламов с семью голами и восемью передачами). Так что на родину Александров возвращался если не главным героем, то, во всяком случае, и не аутсайдером.

13 января 1978 года, пятница, Москва, Неглинная улица

Вернувшись из турне по Америке, хоккеисты сборной СССР были распущены по домам. Правда, их отпуск длился не долго — спустя неделю должен был возобновиться чемпионат СССР, поэтому всем игрокам надлежало спустя несколько дней после прилета быть на своих базах. У ЦСКА первая игра должна была состояться 18 января в Москве с горьковским «Торпедо», а первая тренировка была назначена за день до игры. Но поскольку матч не обещал быть сложным (ЦСКА после 16 туров занимал 1-е место, а горьковчане 6-е, отставая от лидера на и очков), многие армейцы решили использовать это время максимально — отдохнуть по полной программе.

В этот пятничный день Александров проснулся после полудня у себя на Чапаевском и, наскоро перекусив, стал собирался в Сандуновские бани, где его дожидались партнеры по команде. Он уже успел надеть дубленку, когда на столике в коридоре зазвонил телефон. Подняв трубку, Александров услышал голос Скурлатова:

— Здорово, Борис. Надо увидеться.

— Не могу, Леонтий Ильич — с ребятами договорился в Сандунах попариться.

— Банька — штука полезная, — одобрительно пробасил в трубку генерал. — Но я тебя долго не задержу. Давай через полчаса подъезжай к охотничьему магазину на Неглинной.

Александров знал этот магазин — он был как раз по пути в Сандуны. И хотя встречаться с генералом ему не хотелось, но и отказать он не мог — субординация не позволяла. Поэтому в точно обусловленное время хоккеист остановил свой «жигуленок» неподалеку от входа в магазин и заглушил мотор. В этот момент в приемнике диктор читал новости и сообщил, что американский певец Дин Рид прилетел в Москву, где ему была вручена медаль советского Комитета защиты мира. После этого сообщения зазвучала песня в исполнении награжденного — «Эль кантор», посвященная памяти чилийского певца Виктора Хары, убитого пиночетовцами во время военного переворота в сентябре 1973 года. Но не успел Александров погрузиться в музыку, как передняя дверца автомобиля открылась и на свободное сиденье уселся Скурлатов в шинели и папахе. Пожав хоккеисту руку, генерал без всяких предисловий спросил:

— Ты знаешь, что в понедельник собирается Федерация хоккея — будут рассматривать вопрос о Тихонове?

— На предмет чего? — поинтересовался Александров, убирая громкость в радиоприемнике.

— А то ты не знаешь — на предмет его соответствия занимаемой должности. Приз «Известий» профукали, а до чемпионата мира осталось всего три месяца.

— Зато в Японии и Америке все матчи выиграли, — напомнил генералу о результатах недавней поездки Александров.