Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей

Когда Хорст и Эва сели на свои места, немец достал из кармана своего пиджака театральный бинокль и стал внимательно изучать противоположную трибуну — особенно его интересовали зрители, сидевшие в советских секторах. Последние были заполнены пока лишь наполовину, однако парня в зеленой ветровке среди сидевших видно не было.

— Я вам что, не понравилась? — спросила у немца Эва.

— С чего вы взяли? — отрываясь от бинокля, удивился Хорст.

— Вы кого-то еще выглядываете на трибунах.

— Ищу одного приятеля. Договорились с ним встретиться, а он не подошел.

— Зато подошла я, — сверкая ослепительной улыбкой, заметила девушка.

Немец ответил ей такой же улыбкой и спрятал бинокль в карман. Именно в этот самый момент на противоположной трибуне пробирался к своему месту парень, с забранными в хвостик волосами. Найдя нужное кресло, он опустился в него и сунул руку под расстегнутую ветровку — проверил, на месте ли коробка из-под сигар, где покоилась взрывчатка. Все было в порядке. А спустя несколько минут подтянулись и остальные советские болельщики, среди которых был и Антон.

— Привет, Лешка! — воскликнул он, увидев парня с хвостиком.

Тот представился ему под именем Алеш, которое Антон переиначил на русский манер. Они обнялись и уселись в кресла.

— Ну, что, надерут сегодня задницу наши ребята вашим? — спросил Антон, расплываясь в улыбке до ушей.

— Надерут, если ваша задница по шву не треснет, — ответил Алеш на вполне сносном русском языке.

В это время на льду уже вовсю катались хоккеисты обеих команд, делая последнюю раскатку перед игрой.

Красовский сидел в ложе прессы и наблюдал за раскаткой хоккеистов, когда рядом с ним на единственное свободное место опустился Скленарж. Они приехали во Дворец спорта вместе, но на входе чех отлучился по каким-то делам и пришел только теперь, буквально за минуту до начала игры.

— Слушай, тебя тоже всего прощупывали наши кээнбэшники? — спросил он у приятеля.

— Как и всех, — ответил Красовский.

— Никогда такого здесь еще не было, — продолжал удивляться Скленарж. — Хотя Штроугал и его соратники уже бывали на матчах нашей сборной. Что случилось сегодня?

— Может, были какие-то угрозы?

— От кого — мы же мирная страна!

— Такая мирная, что приравняла этот чемпионат чуть ли не к военным действиям. Представляю, что будет творится сегодня ночью, если ваша сборная выиграет — всенародное ликование по случаю победы над советскими оккупантами.

— Да, будем ликовать, — кивнул головой чех. — Потому что мы это заслужили. Кстати, ты тоже можешь в этом поучаствовать, не боясь за последствия.

Сказав это, Скленарж придвинулся поближе к приятелю и зашептал ему на ухо:

— Завтра рано утром тебя переправят за кордон. Я только что это узнал.

— Куда я попаду? — поинтересовался Красовский.

— Непосредственно в Мюнхен. Ты же обещал дать развернутое интервью радиостанции «Свободная Европа». Под тебя уже эфир сверстали — твое выступление назначено на среду, на девять часов вечера.

— Специально приурочили к началу программы «Время»?

— Я не знаю, поскольку время эфира выбирали другие люди. Но ты должен рассказать все: как тебя завербовали, какие давали задания и так далее. Пусть люди знают, чем занимается КГБ.

— Как будто ЦРУ занимается чем-то другим, — усмехнулся Красовский.

— В каком смысле?

— Ладно, проехали, — отмахнулся от приятеля Красовский и переключил все свое внимание на лед.

Там главный арбитр матча американец Кен Пирс встал в центр поля, чтобы вбросить шайбу и дать старт этому увлекательнейшему матчу.

Игра началась с яростных атак хозяев турнира. Их тренеры поставили перед ними конкретную задачу — забить первыми и как можно быстрее. Ведь быстрый гол — это всегда весомое преимущество, особенно в таком матче. И уже спустя полторы минуты после начала игры Петров завозился с шайбой в своей зоне, ее подхватил Рихтер, отдал пас Бубле, а тот адресовал шайбу Поузару, который бросил по воротам Третьяка. Но тот сумел отбить этот опасный бросок. Однако спустя несколько секунд последовал прострел на советский «пятачок» и шайба едва не угодила в ворота — Третьяк в последнее мгновение сумел выставить впереди себя клюшку. Короче, в этот двухминутный отрезок времени советское первое звено почти начисто проиграло свой микро-матч первому звену чехословаков.

Вторые звенья показали такой же быстрый хоккей и сыграли практически на равных. Опасно атаковал Мартинец, который пытался прорваться к советским воротам, но не сумел обыграть защитника Лутченко. У советской сборной опасный бросок по воротам сделал Балдерис — самый активный нападающий во втором звене. Впрочем, неплохо смотрелся и его партнер Сергей Капустин, который вышел на лед слегка пошатываясь, но теперь забыл про свое недомогание и летал по площадке как на крыльях. Наблюдавший за этим Скленарж с одной стороны чертыхался, глядя на это, а с другой был рад такой прыти советского нападающего.

— Смотри, как наш эфедрин на Капустина действует — бегает, как заведенный… Ну, ничего, рано радуется, — шептал чех на ухо Красовскому.