Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей

— Ничего страшного не происходит, — говорил тренер, меряя шагами раздевалку. — Вспомните, что было в прошлой игре — после первого периода мы тоже проигрывали, счет был 2:1 не в нашу пользу. А во втором на одну их шайбу мы уже забросили целых три. За счет чего? За счет игры на их ошибках. Да, сегодня они их делают значительно меньше, но все-таки делают. А чтобы они совершали их еще больше, надо им в этом помогать. Почему вы их не задираете? В прошлой игре это у вас здорово получалось. Пусть чаще удаляются — это влияет на психологическую обстановку в команде.

— Судья их нарушения видит через раз, а то и реже, — подал голос кто-то из игроков. — Вон Михайлов колотит по рукам нашего вратаря, а свисток молчит.

— А вы что думали? — повернулся на голос Гут. — Это финал — здесь рассчитывать на судейскую помощь нереально. Пусть даже матч судит и американец. Здесь надо самим головой работать. Короче, собираемся с духом и забиваем быстрый гол, пока их игрок сидит на скамейке штрафников. Надо забить всего лишь один гол и мы переломим ситуацию. Всего лишь один гол!

14 мая 1978 года, воскресенье город Домодедово

Едва в матче наступил перерыв, как хозяин дома, Павел, приглушил звук в телевизоре и задал Александрову вопрос, который, судя по всему, давно его мучил:

— Как думаете, удержат наши счет или нет?

— Папка, ты что — нам же надо выиграть с разницей в две шайбы, — ответил вместо гостя сын Павла.

— Японский городовой! — хлопнул себя по лбу мужчина.

На что Александров улыбнулся и заметил:

— Бывает. Я иногда сам, когда хоккей смотрю, турнирную таблицу забываю.

— А все же, у кого по-вашему больше шансов победить? — продолжал допытываться Павел.

— Пока мне наши нравятся, — после небольшой паузы ответил Александров. — Играют очень собранно и в обороне, и в нападении. Владик Третьяк совсем другой, чем в первом матче — гораздо спокойнее себя ведет, не нервничает.

— А чехи?

— Вот они явно сдали. Даже при игре в большинстве все свое преимущество растеряли. Защитники проваливаются — не успевают зону перекрыть, ошибаются чаще обычного. Короче, чехи явно волнуются больше наших — груз ответственности на них сильнее давит.

— Может, их начальство накачало? — предположил Павел.

— Сомневаюсь, у них с этим попроще, чем у нас, — улыбнулся Александров.

— А вас сильно накачивают?

— Иногда так холку намылят, что ноги деревенеют и руки клюшку не держат.

После этих слов мальчик, с открытым ртом внимающий этому разговору, заразительно рассмеялся.

— И Тихонов такой? — не обращая на сына внимания, продолжал вопрошать отец.

— Он, конечно, не Тарасов, но, если надо, может и строгость включить.

— Как с вами? — вырвалось у хозяина дома.

— Паша! — вмешалась в разговор хозяйка и с укоризной посмотрела на мужа.

— Ничего, все нормально, — успокоил хозяйку Александров.

А про себя подумал: ««Как удачно, что у таксиста машина заглохла — иначе куковал бы дома у телевизора один. А тут такая компания интересная!»

В это время на экране вновь возникла заставка хоккейного чемпионата и трансляция из Праги возобновилась. Все снова прильнули к экрану.

14 мая 1978 года, воскресенье, Прага, Дворец спорта, матч ЧССР — СССР

Миниваген с полковником Гавликом и его людьми подъехал к Дворцу спорта за несколько минут до начала второго периода. Все они вышли из автомобиля и прошествовали к служебному входу, где в этот день вместе с милицией службу несли и сотрудники КНБ — Корпуса национальной безопасности.

— Какой счет, ребята? — спросил Гавлик, предъявляя охранникам свое служебное удостоверение.

— Пока проигрываем — 0:1, — грустно ответил молоденький милиционер.

— Ничего, наши наверстают, — подбодрил стража порядка полковник, похлопав его по плечу.

А про себя подумал: «Видно, что-то не клеится у наших тренеров, если их подопечные даже одной шайбы еще не забили. Или это мы что-то не так сделали, что-то не учли?»

Подтрибунные помещения в эту минуту были уже почти пусты — все зрители сидели на своих местах, с нетерпением ожидая продолжения этого увлекательнейшего поединка.

Подозвав своих сотрудников к себе, Гавлик коротко объяснил им их задачу:

— У нас на руках только три фотографии этого взрывника. Плюс Хорак, который знает его лично. Размножать эти фотографии с помощью ксерокса, который есть в нашей конторе на Токурова, нет смысла — качество у снимков плохое. Да и времени у нас нет. Пока управимся, игра может закончиться и тогда ищи ветра в поле. Поэтому действуем так. Я вам раздам эти фотографии и вы с ними рассредоточитесь по Дворцу спорта — попробуйте опознать этого парня среди зрителей. И помните, что сидит он в одном из секторов, где находятся советские зрители. Это упрощает нашу задачу, хотя помучаться все равно придется — таких секторов здесь много. Наша задача — найти его раньше, чем это сделают русские, которые наверняка уже здесь. Сделаем это — нам зачтется. Все понятно?

— Так точно, — ответили хором все трое подчиненных полковника.

После чего, получая на руки фотографии, один из них спросил у Гавлика:

— А вы куда, товарищ полковник?