Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей

Гавлик и Хорак стояли на площадке возле выхода на трибуну. В руках у Хорака был бинокль, который он держал у глаз и внимательно смотрел через его окуляры на один из советских секторов на противоположной трибуне. Мощные линзы бинокля прекрасно приближали лица людей — на некоторых даже были видны родинки. Ошибиться с таким чудом техники было невозможно. Однако дело было в другом — Хорак переводил бинокль от одного лица к другому, но лица Прохазки среди них не было. Судя по всему, он находился в каком-то другом секторе.

— Ну, что ты видишь? — спрашивал у наблюдателя Гавлик, сам же все свое внимание переключил на то, что творилось на льду.

— Пока только русских. Например, их знаменитого Штирлица.

Поймав недоуменный взгляд полковника, Хорак пояснил:

— Я имею в виду советского актера, который играл роль разведчика в сериале про мгновения весны.

Хорак не ошибся — на противоположной трибуне и в самом деле сидел советский Штирлиц — актер Вячеслав Тихонов, которого в Чехословакии тоже прекрасно знали. Он приехал в Прагу на премьеру чехословацкого фильма режиссера Ладислава Рихмана «Баллада о дереве и розе». Тихонов играл в нем главную роль — видного ученого-инженера Владимира Кузнецова, который приехал в Прагу на строительство метрополитена. Но эта командировка оказывается для него и встречей с прошлым — возвращением к воспоминаниям юности, когда в мае 1945-го года молодым танкистом он участвовал в боях за освобождение Праги, был ранен, попал в госпиталь, полюбил девушку Веру, спасшую ему жизнь. В этой роли снялась молодая актриса Ярослава Шаллерова.

Естественно, попав в Прагу в дни финальной игры чемпионата мира по хоккею, Тихонов, заядлый хоккейный болельщик, просто не имел права пропустить это событие.

— Мне не нужен твой Штирлиц — найди мне Прохазку! — не скрывая раздражения, заявил Гавлик.

— Его пока не видно, — последовал ответ.

— Пропустить не мог?

— С таким биноклем вряд ли.

— В таком случае меняем дислокацию — идем к следующему выходу, чтобы успеть осмотреть другую половину трибуны, — сообщил полковник и первым зашагал к выходу.

В это время, стоявший на противоположной трибуне Ковалевский, заметил в одном из рядов советского сектора зеленое пятно. Приглядевшись, он различил, что это куртка, в которую был облачен парень, по описанию очень похожий на взрывника — помимо куртки, которую до этого он держал на коленях, а теперь надел на себя, у него были длинные волосы. «Неужели нашел?» — мелькнула в голове у Ковалевского радостная мысль. Она настолько обрадовала его, что он на время даже забыл о ледовой баталии. А там между тем спираль интриги закручивалась не менее сильно, чем в деле поисков неуловимого взрывника.

Во время очередной атаки на советские ворота Александр Голиков снова нарушил правила — зацепил клюшкой чехословацкого игрока. Судья дал свисток и отправил нарушителя на скамейку — отдыхать. Сборная СССР в очередной раз осталась в меньшинстве. На лед сразу же вышли главные звенья в командах — первые. У нас петровское, у чехов — звено Ивана Глинки. Последнее тут же бросилось в атаку, переведя шайбу в советскую зону. Но организовать что-то опасное чехи не смогли — Цыганков и Фетисов вдвоем прижали шайбу к бортику за воротами Третьяка. Вбрасывание выиграл Петров, который выбросил шайбу из зоны. В это время у чехов произошла смена состава — на лед вышло третье звено. А у сборной СССР продолжало играть звено Петрова. И оно выиграло свой микро-матч, причем будучи в меньшинстве.

Все началось на 37-й минуте на синей линии, где ошибся опытный защитник Махач. Получив шайбу, он завозился с ней, пытаясь обыграть Фетисова, и не удержался на ногах. Фетисов немедленно отдал пас Петрову. Тот выкатился на ворота слева, но бросать не стал, а, уложив на лед защитника, верхом переадресовал шайбу Михайлову. Тот поймал ее рукой и, вместо того чтобы отбросить к бортику, сбросил ее себе на клюшку и снова переадресовал Петрову. И тот, не долго думая, «зарядил» по воротам Холечека. Вратарь явно был не готов к этому броску и шайба, будто бабочка, впорхнула в его ворота. Вся скамейка советской сборной вскочила со своих мест в едином порыве. То же самое сделали советские болельщики, сидевшие в разных секторах по обе стороны Дворца спорта. Появившийся на табло счет 2:0 означал, что в этом противостоянии возникла ничейная ситуация — то есть, фора, которая была у сборной ЧССР, пропала.