Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей

В этот понедельник в Кремле было созвано чрезвычайное заседание Политбюро, посвященное пожару в гостинице «Россия». К назначенному времени, к одиннадцати часам утра, в заде заседаний на третьем этаже старинного здания с высокими потолками и такими же высокими окнами, выходящими на Кремлевскую стену, собрались почти все члены высшего советского ареопага. Не было только самого Леонида Брежнева и министра внутренних дел СССР Николая Щелокова, который должен был выступать первыми и доложить о причинах пожара. И только за пять минут до начала заседания генсек и министр появились в дверях, о чем-то оживленно беседуя. Наскоро поздоровавшись с присутствующими, они прошли в начало длинного стола и уселись на свои места — Брежнев во главе стола, а Щелоков по его левую руку. По правую сторону от генсека сел Юрий Андропов, который сегодня не должен был выступать.

Когда заседание было открыто, к трибуне вышел Щелоков и начал свой доклад:

— Товарищи, как вам известно, в пятницу, 25 февраля, в гостинице «Россия» возник пожар. Это произошло в 21 час 24 минуты, местом возгорания стал пятый этаж. По предварительной версии причиной пожара стала неисправность электропроводки. Поначалу огонь пытались укротить силами пожарного расчета самой гостиницы, но к десяти часам вечера стало понятно, что одним расчетом не справиться. Поэтому к гостинице были направлены дополнительные силы — 14 боевых расчетов Управления пожарной охраны города Москвы.

Пока Щелоков докладывал, Брежнев придвинулся к Андропову и произнес:

— Юра, тебе повезло, что ты в субботу на хоккее не был — избежал позора.

Андропов, увлеченный докладом, поначалу не понял, о чем ведет речь генсек. Но затем сообразил, что тот имеет в виду позавчерашний матч между ЦСКА и московским «Динамо», в котором армейцы разгромили своих оппонентов со счетом 6:2.

— Вы же знаете, Леонид Ильич, что я занимался пожаром, — после некоторой паузы ответил Андропов.

— Да, знаю, знаю. Потому и говорю, что тебе повезло — такого позора не видел. Как же хорошо мои парни играли — душа радовалась. В три звена играли против четырех ваших. Но харламовская пятерка опять слабенько выступила — всего одну шайбу забила. Зато два других пятью шайбами отметилось. Даже Борька Александров один гол забил и точную передачку на Лутченко сделал. Видно, хорошо на него повлияла временная дисквалификация.

В это время их разговор краем уха услышал сидевший рядом с Андроповым председатель Совета Министров Алексей Косыгин. И он, подавшись в сторону Брежнева, зашептал:

— Леонид, доклад ведь…

Генсек на какое-то время замолчал, но затем снова придвинулся к Андропову.

— А рижане в тот же день «Химик» обыграли на их поле, — сообщил генсек. — Я в программе «Время» видел. 3:2 победили и все три шайбы Балдерис забил. Вот бы нам его в ЦСКА забрать.

— Леонид Ильич, а с кем же рижане останутся? — спросил Андропов, не поворачивая головы к собеседнику.

— Мы сейчас не о рижанах должны думать, а о том, как нашу сборную усилить. Если в ЦСКА собрать пару сильных пятерок, то они и сборную смогут вытянуть.

— Леонид Ильич, о хоккее можно в перерыве поговорить, — теперь уже более официально обратился к генсеку Косыгин.

Брежнев опять отодвинулся от Андропова и стал слушать доклад, который уже близился к своему завершению.

— По уточненным данным, во время пожара погибли 42 человека, в том числе 5 из обслуживающего персонала, — сообщал Щелоков. — Ожоги различной степени, переломы и тяжелые формы интоксикации, потребовавшие экстренной госпитализации, получили 52 человека, из них 13 пожарных. В спасательных работах и тушении пожара было задействовано 1500 специалистов пожарного дела и 162 единицы спецтехники.

Все эти сведения Брежнев уже знал, поскольку встретился со Щелоковым до начала заседания и успел с ним обо всем переговорить. Поэтому слушал он докладчика вполуха, а все его мысли занимал хоккей. И когда министр замолчал, а члены Политбюро принялись задавать ему вопросы, Брежнев снова придвинулся к Андропову и произнес:

— Дело решенное — будем переводить Тихонова из Риги в Москву. Заодно и Балдериса возьмем — он без него с места не сдвинется.

— А как же Локтев? — спросил Андропов. — Он ведь «золото» возьмет, а его за это в отставку?

— Я уже говорил, что Коська человек служивый, полковник.

— Я не об этом… — Андропов попытался объяснить генсеку свое отношение к складывающейся ситуации, но Брежнев его перебил:

— Знаю о чем ты, но интересы нашего спорта выше человеческих обид. В конце концов, мы Локтеву хорошую работу подыщем.

Андропов ничего на это не ответил, поскольку сам был заинтересован в этой отставке и переводе Тихонова в Москву. Но выдавать свои чувства он не хотел — все должно было складываться таким образом, будто инициатива целиком исходит от генсека и приближенных к нему генералов.

Когда после окончания заседания Брежнев и Андропов покидали кабинет, у самого выхода их догнал Косыгин.

— Леонид, неужели нельзя было хотя бы сегодня воздержаться от хоккейных баталий? — с явной укоризной в голосе произнес премьер.