Виктор Цой. Последний герой современного мифа

– Я была им, пока мы не расстались с Витей (как вы знаете, последние годы жизни он прожил в Москве с гражданской супругой Наталией Разлоговой). И когда он уехал в Москву, я объявила в рок-клубе, что осталась без работы, и получила предложение поработать с «Объектом насмешек»[680].

Инна Николаевна Голубева:

Когда Витя появился у нас дома, группы «КИНО» как таковой еще не было. Был какой-то таинственный, по слухам, «Гиперболоид». Я даже не очень четко понимала. Потом, значит, появился «Рыба». Был при Вите. И тут, я слышала, все время у них, у Марианны с Витей, была какая-то борьба. Она еще там настаивала, что, в общем, надо выбросить этого «Рыбу» и так далее. «Рыба» такой был пай-мальчик. Но особой деятельности я не заметила. Я потом уже узнала, что это было, когда Витя в кружевных этих рубашках, сшитых Валентиной Васильевной, выступал. Он был, значит, с длинными волосами и в рубашках с кружевными рукавами, комильфо такое деревенское… Потом «Рыба» исчез. Потом появился Боб в нашем доме. Да, он пришел, ну и Людка, конечно, естественно. И какая-то тусня вокруг этого возникала уже, какие-то люди[681].

Когда Марьяна познакомилась с Виктором, она работала заместителем заведующего постановочной частью в цирке и получала, по мнению Виктора, просто гигантские деньги – сто пятьдесят рублей в месяц. А Цой сам себе шил штаны.

Инна Николаевна Голубева:

Да, она работала в цирке. Кто же ее туда привел? Господи, у меня ж народу-то, много всяких разных знакомых. И значит, сказали: «А пусть… Пусть Марьяша пойдет поступать». Она там с Поповым… Очень ей понравилось, как разговаривают дрессировщики львов. Тогда как раз в ту зиму там были львы. Как она их жалела: какие они бедные, их бьют, как их кормят, как их мучают и т. д. И все это было. И она там работала. Потом Витя настоял, и она уволилась. Слишком увлеклась она, по-моему, этим цирком. А у нее шло, получалось… Всему нужно отдать всего себя. А она начала себя отдавать рок-н-роллу и Вите. И что получается? Надо было ликвидировать цирк. Витя настоял, она ушла[682].

Марьяна Цой:

В марте мне нужно было сдавать новую цирковую программу к весенним школьным каникулам. На мне «висели» декорации и костюмы. Времени, как всегда, было в обрез. Народный артист СССР Олег Константинович Попов, придумавший всю эту белиберду, обещал снять живьем кожу с нашей постановочной части. Мы работали по восемнадцать часов в сутки, засыпали на ходу, а Витя зверел от одиночества в нашей комнатушке на Блюхера. «Но акробаты под куполом цирка не слышат прибой». И Цой наказал их за это. Я уволилась[683].

Со слов Алексея Рыбина, когда Марьяна появилась в жизни Цоя, Виктор называл ее полноправным членом группы «КИНО» – но не в качестве администратора (администратором тогда был Рыбин), а в качестве гримера (действительно, есть фото, где Марьяна накладывает ему грим), костюмера (в начале деятельности группы «КИНО» она приносила из цирка, в котором работала, какие-то невероятные костюмы для сцены) и художника (Марьяна неплохо рисовала и помогала Виктору оформлять обложки для альбомов).

Вместе с Цоем Марьяна проживет несколько лет. Они будут зимой и летом гулять по улочкам Ленинграда, ютиться в коммунальной квартире у Майка Науменко, ездить с семьей Гребенщиковых – Борисом и Людмилой – на пляж, там они будут купаться голышом, петь, пить и еще раз петь… Вдвоем, на поездах, «зайцами», они будут добираться до солнечного Крыма…

Я вижу, как волны смывают следы на песке,
Я слышу, как ветер поет свою странную песню,
Я слышу, как струны деревьев играют ее,
Музыку волн, музыку ветра.