Виктор Цой. Последний герой современного мифа

Я бы не сказал, что у нас с Троицким есть какая-то личная взаимная неприязнь. Мы не друзья, но все же… Я не знаю, откуда это взялось. Это ложь. Это необходимо отметить, чтобы это все знали. И Каспарян, и Наташа, и Тихомиров могут это подтвердить. Это – мое, и я вложил себя полностью в этот альбом. Как это я не принимал участия? На самом деле многие мои враги хотели бы, чтобы я не принимал участия, чтобы меня вообще не было в «КИНО»… Но я там был. И есть[946].

Юрий Каспарян:

Я еще хочу развеять одно недоразумение: на «Черном альбоме», в предисловии, написанном Артемом Троицким, сказано, что Георгий Гурьянов не принимал участия в записи этого альбома, но это на самом деле не так. Я не знаю, откуда взялась эта версия. Георгий также работал над «Черным альбомом»…[947]

Ребята действительно работали от начала до конца втроем и очень переживали за результат. Поэтому доводить запись поехали, как и планировалось, во Францию, поскольку грамотных специалистов по сведению в России тогда еще не было. Сведение делалось в студии «Studio du Val d’Orge» (при содействии Жоэля Бастенера и Натали Минц), там же, где сводился альбом «Последний герой».

Относительно конечного результата мнения Каспаряна и Тихомирова также расходятся. Каспарян считает, что, будь у них больше времени на работу, можно было бы сделать альбом интереснее.

Игорь Тихомиров:

Нас подгоняли, теребили, и все делалось в жуткой спешке. Правда, я не уверен, что он получился бы лучше, если бы мы работали над ним дольше[948].

Выпуск и презентация

Юрий Айзеншпис:

Теперь мне предстояло выполнить обещание, данное Виктором своим фанатам на последнем концерте в БСА, – до конца 1990 года выпустить пластинку. Чтобы выпустить в свет добротный продукт, требовалось немало средств, и мне пришлось взять кредит в размере 5 млн рублей (более миллиона долларов)[949] в Черемушкинском отделении МИБа. Это оказалось совсем непросто, требовались серьезные поручители, которые поверили бы в мою идею. Их нашлось несколько. Через Александра Гафина, нынешнего вице-президента «Альфа-банка», я познакомился с главой одного из обществ ветеранов Афганистана, который и помог с гарантиями под кредит. Еще поверили в мой проект приятели-коммерсанты, заложившие основные средства одного из своих заводов. Сильно помог мне и Сергей Козлов, впоследствии ставший одним из замминистров.

Работа предстояла кропотливая, ведь в наличии оказались лишь черновые записи. Мы арендовали студию в Сокольниках. Кстати, там тогда работал Костя Эрнст, помнится, он еще просил меня помочь сделать передачу о Цое. Сведение же делали во Франции, куда нас поехало человек шесть на две недели. В общем, на подготовку к выпуску я потратил около двух месяцев и порядка ста тысяч долларов. Не так уж и много. Выпуск пластинки я осуществил, одним из первых нарушив монополию вездесущей «Мелодии». Выпускали, конечно, на том же Апрелевском заводе, но по договору аренды оборудования, и в итоге весь тираж принадлежал мне. Кооператив «Метадиджиталл» (метадиджиталл – медный диск, служащий для штамповки виниловых дисков) подготовил необходимые болванки, я заплатил за материалы и работу и вскоре стал единственным владельцем более чем миллиона пластинок. Кооператив находился в Доме звукозаписи в районе улицы Герцена в помещении бывшей церкви.

‹…› «Черный альбом» оказался суперуспешным в коммерческом плане. Реализация прошла весьма оперативно и проводилась лично мной: я звонил в разные госорганизации, заключал с ними договоры. Роскультторг купил наибольший тираж, чуть ли не в хозяйственных магазинах продавали. Кредит, который я брал на год, удалось вернуть через несколько месяцев. Помнится, удивленный банкир собрал своих замов и привел меня в пример. ‹…› Если бы все заработанные деньги я вложил в доллары, получилось бы больше миллиона, но я позволил их съесть инфляции. Думаю, тысяч по 50 получили обладатели авторских прав на творчество Цоя – его родители и Марьяна с сыном. То есть куда больше законных восьми процентов. Неплохо заработали и музыканты. ‹…›