Виктор Цой. Последний герой современного мифа

Может быть, и не стоит об этом писать, а может быть, и стоит. Обо всем этом как-то трудно говорить. Такого количества горя не было никогда. Кому-то до некоторых пор казалось, что еще не все потеряно, но теперь все горизонты закрылись, понимаете?

Конечно, я знаю – смерти нет, но все равно очень больно. Поэтому я радуюсь в тихом помешательстве, когда слышу любимый голос. Ведь голос – это все-таки бесконечно много. Миллионы часов, которые никто не сможет отнять… А в смерть я не верю. Он жив, потому что еще живы мы. Хотя, скорее всего, мы живы им. Вот уже две недели идет дождь. А его голос – мое единственное убежище. Это маленький дом в ночи.

Наш дом. Общий. Уже давно живется мимо. А дальше что? Ведь только благодаря ему где-то кто-то еще не умер, окончательно не сошел с ума, не погиб в пьяной драке, не повесился на собственном шарфе… Вот идут, идут дни, а легче не становится. И я боюсь, что отдадут, так сказать, память и успокоятся. И не хочется ограничиться номером счета. Мы все по разным городам, но все мы в одном доме. Он странный, этот дом. Он кривой и с ржавыми водосточными трубами. И с подворотней. Наверное, по ночам в ней горит свет. А может быть, и не горит. А может, подворотни там вообще нет. Просто за окнами дома идет дождь… Прощай, дорогой…[1038]

19.08.1990.

Без подписи.

В этом году мне тоже показалось, что многие пришли на Богословку не ради того, чтобы почтить память Цоя, побыть рядом с ним, а просто чтобы выпить, потуситъ. Некоторые напивались до такой степени, что не могли встать, вели себя так, будто они не находятся в очень дорогом им месте, где и следовало бы вести себя соответственно. Поэтому я всегда был рад, что родители Вити приходили с каждым годом все раньше и раньше и не видели этого бардака. На их месте мне было бы противно видеть все это. Как могут люди, которые уважают Цоя, ругаться и драться у его могилы??? Я этого не пойму никогда.

Вот уже 30 декабря 2011 года. За окном снег, холод. А в комнате на стене висит фотография. Его фотография. И от его взгляда становится теплее в самые жуткие морозные дни. Что-то сейчас в Питере, на Богословке? Как там? Наверное, там тоже идет снег, а может быть, наоборот – светит солнце, от которого становится теплее на душе, и кажется, что еще не все потеряно и что все еще можно вернуть. Хотя бы не навсегда, а на несколько минут… Кто знает? И знает ли??? Да и важно ли знать ответ? Может быть, да, а может быть, и нет. Теперь уже все равно. Но когда завтра в полночь послышатся шаги входящих в новый год, его шаги присоединятся к шагам всех тех, кто и сегодня с его группой крови на рукаве. С Новым годом, Виктор.

Стихи Наталии Максимец

* * *

«Виктор Цой» – молитва лихих времен,
не осталось Богу иных имен.
На заборах Родины вкривь и вкось
нам чертить в отчаяньи довелось,
утверждая новый высокий миф:
«Цой – жив!»

И в душе, наверно, решил любой,
начиная с миром неравный бой
за любовь, свободу или успех:
«Виктор Цой, с тобой я сильнее всех».
И врубил на полную громкость рок,
повышая свой болевой порог…

Сколько каждый выкурил сигарет,
сколько пленок выдрали из кассет
наши магнитофоны, начав сдавать.
Сколько раз нас вынудил воевать,
сколько нервов вымотал век лжецов.
Цой, спасибо, что воспитал бойцов.
Неудачи делали нас сильней,
и любая дрянь окаянных дней
разбивалась, как о гранитный риф:
«Цой – жив!»

* * *