Виктор Цой. Последний герой современного мифа

Он мчит по трассе. Сон свалил его.
«Москвич» стрелою бешеной несется.
Он спит, во сне не видя ничего,
Не знает он, что больше не проснется.

Что сделать мне? Его не удержать…
Он мчится, не оглядываясь, в вечность.
И боль пронзает, как удар ножа, –
Что впереди? Лишь мрак и бесконечность.

И крик теснится в горле. Время, стой!
Не надо дальше, я прошу, не надо!!!
Скажите мне, скажите: «Он живой,
Он просто спит под шепот звездопада».

У вечности застыл он на краю,
И, как всегда, был горд, не обернулся.
Он только песню не допел свою,
Уснул – и навсегда. И не проснулся.

Он оживет в гитарах и сердцах…
И будет с нами. Может быть, незримо.
Но мне теперь сжимает душу страх,
Когда «москвич» стрелой несется мимо.

В 2007 году писательница Марина Струкова написала любопытный текст, который мне очень хочется тут привести. Его простые, искренние слова несут в себе глубокий смысл…

Страна романтиков

Знакомые упрекают тем, что в Санкт-Петербурге для меня существует только одна достопримечательность – Богословское кладбище. Там на Братской дорожке стоит строгий черный монумент с надписью: «Виктор Цой».

Благодаря Цою многие из моих сверстников состоялись как личность и выжили в эпоху перемен, потому что в его песнях мы действительно находили ответы на вопросы о смысле жизни, под их влиянием делали нравственный выбор, – абсолютно разные молодые люди, потому что его песни не навязывали никаких политических взглядов, не апеллировали ни к одной из религий, а лишь воспитывали сильную, независимую личность, декларируя самоутверждение, мужание молодого человека вопреки любым катаклизмам, равнодушию окружающих, судьбе.

Никогда ничто не влияло на меня так сильно, как русский рок. Как многие мои сверстники в 90-е, я слушала Шевчука, Башлачева, Бутусова, Янку, известных и малоизвестных рок-музыкантов, ленинградских, московских, сибирских. Уважала, как поэта, Башлачева с его по-русски трагическим «Временем колокольчиков», яростного мятежника Кинчева, но вот все их кассеты забыты дома, стерты, потеряны. И только альбомы Цоя покупаю снова. Через много лет после гибели Виктора его песни так же актуальны, а наша деградировавшая рок-сцена не может явить столь же яркого и сильного автора. Постоянство среди перемен. Искренность среди лжи и зауми современного искусства. Прогулка романтика по грязи двадцатого века, романтика, не отрекшегося от идеализма, благородства, честности. Тоску по осмысленной, яркой жизни он призывал воплощать в действие по законам совести.