Виктор Цой. Последний герой современного мифа

«Игла Remix» – отнюдь не продолжение предшествующего проекта, это новая кинолента, сделанная на основе легендарного фильма 1988 года с помощью новых технологий и режиссерских дополнений в сценарии, превратившаяся в свежее художественное произведение. Можно сказать, что это совершенно новый взгляд Рашида Нугманова на кинофильм, созданный им двадцать лет тому назад, обновленная и отреставрированная версия картины, которую когда-то посмотрели миллионы зрителей и которая не сходила с экранов страны год. Для первой сцены, где герой Моро предстает зрителям в качестве подпольного музыканта, были использованы материалы из первого фильма Рашида Нугманова «Йя-Хха!», снятые в котельной, позже прозванной «Камчатка», и в соседнем подвале. Специально для фильма были сняты дополнительные сцены с Петром Мамоновым и Александром Башировым, а также другими актерами из оригинальной «Иглы». В эпизодах, где должен был быть Цой, режиссер по предложению Наталии Разлоговой воспользовался графикой, разработанной арт-студией «Doping-pong» под руководством арт-директора Дмитрия Мишенина (сыграл в новом фильме эпизодическую роль телохранителя), чья кандидатура также была предложена Наталией, которой очень понравилась эстетика «Doping-pong». Художники студии довольно удачно подготовили и нарисовали графические сцены сучастием Виктора Цоя, что действительно позволило обойтись без каких-либо дублеров…

В новом фильме снялись «старыми» Мамонов и Баширов, благодаря чему их образы стали гораздо более многомерными и метафоричными. На фоне этих перемещающихся из юности в старость актеров вечно молодой и пластичный Цой кажется поистину танцующим богом. Довольно кардинально Нугманов поступил с концовкой фильма: она была целиком изменена по сравнению с тем, что предлагала «Игла». Сцены в большинстве своем остались прежними, однако была изменена их расстановка, и в итоге события приобрели совершенно иное значение. Так или иначе, расстраиваться не нужно: дух старой «Иглы» конца восьмидесятых остался прежним. Он явно чувствуется почти по всему ходу повествования нового фильма: как в обшарпанных подвалах и квартирах, так и в крутом горделивом герое Цоя, во всех немыслимых выкрутасах и словечках Баширова, в нацарапанных на стенах гадостях и случайных фразах из телевизора.