Так сцена ответа Мирки ушла из конца в середину фильма, а в финале остался лишь кадр, когда она кладет трубку на телефон. Таким образом, в отличие от первоначального сценария ремикса, где предполагались два звонка Моро Мирке, в начале и в конце, теперь их стало три: в начале, в середине и в финале. То есть вначале он врет сестре, что звонит из Москвы, хотя уже приехал в Алма-Ату. Причина этого звонка – убедить родных, что он в Москве, поскольку приехал он нелегально, нарушив подписку о невыезде, и создать некое подобие алиби, если поползут слухи, что кто-то увидел его в Алма-Ате. В сценарии оригинальной «Иглы» была дополнительная причина выяснить, есть ли кто дома. Он повторил свой звонок позже и, убедившись, что дома уже никого нет, пришел за своими вещами: кожаная куртка, перчатки, шарф. За этим занятием его застала Мирка, неожиданно вернувшаяся из школы. Брат и сестра, безмерно любящие друг друга, тут же заключили пакт, что сохранят его визит в секрете. Мы сняли этот эпизод в оригинальной «Игле», но в финальный монтаж он не вошел (только кадр из него – в рекламный ролик). А в «Игле Remix» Моро звонит Мирке второй раз после угрозы Спартака выдать всю информацию Эпштейну. На этот раз Моро ничего не говорит, лишь убеждается, что сестра в порядке. Наконец, в конце фильма он звонит Мирке и говорит, что сейчас придет, и вот тут телефонная связь барахлит. Но Моро больше не находит нужным скрываться, он возвращается домой. Опять же, поклонники версии убийства могут считать, что этот звонок воображаемый, представленный героем в последнюю минуту жизни.
Звонок Мирке и возвращение домой не означает, что Моро отказался спасать Дину. Этот вопрос, как и другие, остается открытым в традициях и в стиле «Иглы». Кто не желает ее спасения или не хочет видеть Моро с Диной, вправе считать, что он поставил на ней крест. Те, кто надеется на иное, точно так же имеют на то право и все основания. «Игла» не является ни однозначной пропагандой, ни нравоучительным опусом – ни в вопросах наркомании, ни в вопросах любви. Она предоставляет зрителю возможность решать за себя[1056].
Дима Мишенин: Ты придумал группу «Ленинград»?
Игорь Вдовин: Я думаю, так говорить не совсем корректно. Потому что название придумал Шнуров. Мы в то время довольно плотно общались, и, конечно, я думаю, что это совместный наш продукт. Но, если честно, это было так давно, в середине 90-х, что деталей, если честно, я уже не помню. Еще до этого у нас были какие-то мини-проекты, но это вообще какая-то прошлая жизнь, которая стирается из памяти.
Дима Мишенин: Ты бросил «Ленинград» после дебютного альбома?
Игорь Вдовин: Да, ушел из «Ленинграда».
Дима Мишенин: Но при этом определил весь его дальнейший стиль от вокала до тельняшки?
Игорь Вдовин: Ну, тогда не было видения какого-то стиля. Просто тельняшка предполагает БалтикА. То есть с этой точки зрения. Какой-то другой, мощной идеологической подоплеки не было. Ну, вот тельняшка – отлично, смешно, по-лоховски и так далее… Я думаю, это само произошло, потому что в то время как-то так хотелось.
Дима Мишенин: А потом тебе захотелось электроники?