Виктор Цой. Последний год. 30 лет без Последнего героя

Именно эта бумага была предоставлена впоследствии Айзеншпису. Копия, конечно же. Мы с Юрой были в ГАИ и видели эту бумагу. Там именно так и было написано. И именно этот акт фигурировал во многих СМИ, включая латышские. Я это заключение лично видел. Как и справку о ДТП из ГАИ. Со временем гибели и прочим…

Юрий Айзеншпис:

Я признаю только одну версию – это судебно-медицинское заключение, которое было сделано на месте происшествия. А какие-то слухи о преднамеренном убийстве или о том, что его убрали высокие инстанции по политическим мотивам, – я им не то чтобы не верю, я их опровергаю.

Что же представляла собой названная Бирутой Баха таинственная специальная группа Латвийского республиканского бюро судебно-медицинской экспертизы? Кто был загадочный А. Симановский, который подписал акт? Ответы на эти вопросы удалось получить у найденного с большим трудом бывшего судебно-медицинского эксперта Тукумского района Латвийской ССР Аркадия Ерихова[69].

Аркадий Ерихов, судебно-медицинский эксперт Тукумского района Латвийской ССР:

Акт экспертизы всегда подписывает врач, производящий исследование тела. Собственно, специальная группа – это лишь название. И я, и Алексей Симановский были районными судмедэкспертами. Я заведовал Тукумским отделением, а он Юрмальским. Когда я отсутствовал, то он, как друг и коллега, меня замещал. Я, так же как и Алексей, жил в Риге и из Риги приезжал в Тукумс регулярно 3–4 раза в неделю. Кроме того, раз в неделю я ездил в город Талси. И плюс еще работал в Центре судебной медицины в Риге. В августе 1990 года я, по-видимому, был в отпуске или на курсах усовершенствования, поэтому Алексей меня заместил тогда, и я ознакомился с делом позже. Сейчас точно не вспомню.

Исследование проводилось в здании Тукумского городского морга, здание относилось к Тукумской городской больнице, а судебно-медицинское отделение относилось к Республиканскому центру судебно-медицинской экспертизы в Риге[70]. Проводил исследование, как я уже сказал, эксперт Алексей Симановский, помогала ему сотрудница тукумского морга. Кроме Алексея и нее там больше никого не было…

Что касается дела – тут, пожалуй, я ничего нового не скажу…Типичное дорожно-транспортное происшествие. Все было предельно ясно. Практически фронтальное столкновение «Москвича» с рейсовым автобусом «Икарус» на довольно узком шоссе Рига – Талси. У потерпевшего типичные для фронтального столкновения повреждения мягких тканей, костей и внутренних органов, черепа, грудной клетки и живота. Повреждения однозначно не совместимые с жизнью. В крови потерпевшего ни алкоголя, ни других наркотических веществ обнаружено не было.

Я помню, что журналисты выдумали, что якобы потерпевший во время дорожного происшествия спал за рулем. И это якобы со слов судмедэксперта! Алексей тогда был страшно возмущен, так как такого он не мог сказать, или, как я думаю, он только высказал предположение. Анализ клеток головного мозга с целью выяснения спал человек или нет – это фантазия. И сделать такие выводы на основании исследования тела невозможно.

По факту смерти Цоя комиссионного экспертного заключения не было. Было лишь первичное[71] исследование, оно же и стало окончательным. Первичное исследование – оно всегда достаточно подробное. В определенных случаях назначается комиссионная экспертиза с привлечением экспертов узкой специализации – химики, биологи, специалисты по медицинской криминалистике. Но это уже прерогатива следствия. А оно, как я понимаю, не нуждалось в более сложных экспертизах. Повторю – все было и так предельно ясно.

Что касается порядка проведения экспертизы… Тело в рамках судебно-медицинского исследования анализировалось вместе с одеждой. Одежда была подробно описана, были отмечены все имеющиеся повреждения и загрязнения. После исследования одежда должна была быть сохранена, чтобы в случае необходимости ее можно было передать следствию. Что касается анализа крови, то забор крови Цоя был произведен во время исследования из бедренной вены в специальную пробирку, которая была доставлена в судебно-химическую лабораторию в Риге. Акт исследования передали следствию вместе с заключением эксперта.

Освидетельствование водителя «Икаруса», насколько я знаю, делалось рутинно в районной больнице. Кроме того, перед выездом на трассу водитель был освидетельствован медицинским работником своего предприятия, но без взятия крови.

Что же касается выезда эксперта на место ДТП. В случае смертельного исхода эксперт должен был прибыть на месте происшествия в составе оперативной группы. Однако штатного судмедэксперта в Тукумском ОВД не было. Я и Алексей, как районные эксперты, должны были жить в районе обслуживания, и когда я начинал работать, квартиру мне действительно обещали. Но потом, видимо, передумали…