Виктор Цой. Последний год. 30 лет без Последнего героя

Молодежь сейчас рэпово-гаджетная, играть на гитаре и писать поэтически убедительные тексты песен для нее – это непосильная ноша. Музыка «КИНО», конечно, без особых выкрутасов – new wave & post punk, ударные вообще зачастую можно заменить драм-машиной. Поскольку Цоя и Гурьянова уже нет с нами, то федеральные СМИ должны еженедельно брать интервью и снимать передачи о Каспаряне.

И дело даже не в том, что недавно Хэмметт и Трухильо легитимировали «КИНО» в мировом рок-контексте. Гитарные партии Каспаряна весьма достойные, и он, как живой участник коллектива, мог бы многое рассказывать и делать для популяризации «КИНО» и рок-музыки в частности. Вместо пяти-десяти минут вчера вечером я слушал «КИНО» четыре часа. После «Черного альбома» проглотил и «Ночь», и «Звезду по имени Солнце». Практически видел ночь, гулял всю ночь до утра. Песни «КИНО» и через тридцать лет будут слушать, они вне времени, а кто с годами вспомнит о татуированных мудаках, бубнящих сейчас рэпчик о тачках и телках? Уберите наносное из ваших плееров и вслушайтесь в «КИНО», как бы смешно, абсурдно и старомодно это ни звучало сегодня…

К одной моей знакомой в котельной «Камчатка» подошла компания молодых ребят, и они ей хором сказали, что они завидуют ее поколению, так как она застала Виктора живым, ходила на концерты группы «КИНО»… На что получили ответ, что это им повезло. Повезло, потому что они еще очень молоды, и что они не застали 15 августа 1990 года. Они смутились, задумались и ответили: да, вам пришлось это пережить, вам гораздо тяжелее… Что она еще могла им ответить? Только сказать им спасибо за любовь и память к группе «КИНО».

И еще. Говорят, что если в каждом городе бывшего Советского Союза сфотографировать все стены с надписями «ЦОЙ – ЖИВ», то можно издать огромную энциклопедию «веры в чудо». А ведь в него мы с вами действительно верим…

Вместо эпилога

Я довольно долго думал, что поставить в эпилог своей книги, и внезапно мне на глаза попался текст Ивана Давыдова (обозревателя сайта Сноб. ру). Текст довольно прост, понятен и, на мой взгляд, отвечает всему тому, что я хотел бы сказать. Поэтому слегка отредактирую его и приведу почти полностью.

«Весело и страшно думать о том, каким он был бы теперь. С кем бы оказался. О чем пел. Это ведь лотерея, где вариантов всегда больше одного. Вот Владимир Высоцкий, допустим, – совсем несложно представить его, состарившегося и красивого, среди тех, кого топчет ОМОН на улице. Но и за столом президиума в каком-нибудь бессмысленном общественном совете при Следственном комитете – тоже получается. Автором язвительной песни о засидевшемся старом короле, которому ушлые царедворцы подсовывают видеозаписи чужих достижений, выдавая за свои, – тоже легко. Но и ополоумевшим лауреатом, увешанным медальками, который умоляет засидевшегося короля и дальше править нами, – можно тоже. И по обе стороны теперешней войны.

Мертвые беззащитны. Они про себя уже ничего не скажут. Они принадлежат всем. Каждый может записывать их себе в союзники. Их и записывают. Поэтому для одних Пушкин – певец русской свободы, а для других – последовательный государственник, остановивший нашествие ложных идей гуманизма и прав человека на многострадальную Россию (и если вы думаете, что это шутка, то зря, – это почти точная цитата из статьи в «Литературной газете»). Одни вспоминают про кишку последнего попа, другие читают лекции о том, с какой радостью нынче Пушкин записался бы в батальон «Сомали». А третьи просто помнят, что был такой веселый и несчастливый человек, умевший расставлять слова в единственно возможном порядке. И этого, в общем, достаточно. Самое обидное, что правы все. Мертвые со всеми, кто о них не забыл. Уходят вовремя, хотя мы думаем, что рано, именно для того, чтобы каждому из оставшихся досталось поровну.