Виктор Цой. Стихи. Документы. Воспоминания

— Совершенно независимы. Юра играет в ПОПУЛЯРНОЙ МЕХАНИКЕ и исполняет там одну из лидирующих функций, так же они все играют с Джоанной, так же они играют свою инструментальную музыку, так же они тоже пишут картины… И вот что мне хотелось бы сказать: в последнее время появилась такая тенденция в прессе — «Виктор Цой и группа КИНО». Почему Цой и группа КИНО? Непонятно. Мне эта тенденция очень не нравится и я бы хотел, чтобы этого не было. Мы делаем все вместе, и проводить разделение не надо…

«РИО» № 19, 1988 г.

Владимир Терещенко: «Стоит того, чтобы жить…»

Осенью я послал в «Камчатский комсомолец» статью об АЛИСЕ, где гордо провозгласил Кинчева лидером нашего рок-н-ролла, ведущим, так сказать, поэтом-песенником. Эта бредовая идейка имела свои резоны: кризис БГ, отшельничество Цоя, сложная творческая акклиматизация Шевчука. В таких условиях новый мощный поэтический взрыв Кинчева опустошил на время поле творческой конкуренции. От важности открытия меня распирало все больше и больше, но тут подоспела статейка старого писаки — корешка Игоря Мальцева, вычислившего, что Ю. Шевчук современный поэт № 4 после БГ, Макара и Борзыкина — такую выверенность я мог объяснить лишь по-своему — последовательностью посещения стольными поэтами страны вулканов, гейзеров и лично тов. Мальцева. Затем появился «Поезд в огне» и, наконец, «Группа крови»… Можно делать опросы, составлять хит-парады, расставлять по популярности в шеренги — на первый-второй рассчитайсь! Но в конечном итоге мы лишь докатимся до мировых рекордов в книге Гиннеса…

Альбом «Группа крови»— философский цикл, в котором наряду с традиционной цоевской созерцательностью присутствует удивительная энергия. Он активен, напорист, и тема его — призыв к поступку. Решимость, которой полна большая часть песен альбома, я бы назвал волей к действию.

Мы все устали от слов, и мы хотим действовать, и мы говорим об этом, говорим там, где.

Мягкое кресло, клетчатый плед.
Не нажатый вовремя курок.

Почему мы стоим.
А места вокруг нас пустуют?

Этот вопрос задается на предыдущем альбоме КИНО и как бы провоцирует естественный и легкий ответ — «застойные явления», но диагноз Цоя безжалостней:

Те, кто спал, идут из запоя в запой.
Кричат: «Нам не дали спеть!»,
Кричат: «Попробуй тут спой».

И оказывается, что причина внутри, в душевной лени, в нежелании и неумении занимать собственные места. Конечно же, и внешних причин предостаточно и, возможно, они определяющие. Ты сваливаешь на них всю вину, оставляя себе место пострадавшего, а потом наступает звездный час, когда все складывается в твою честь, «когда нужна крепость руки»…

И вот ты стоишь на берегу,
И думаешь: плыть или не плыть.

Вспоминается окончание пьесы С. Беккета:

Владимир: Так значит, идем.

Эстрагон: Идем.

(Не двигаются).

Жизнь искушает нас апатией, всосавшейся в мускулы, отравившей кровь. Это причина. И мы любим свои причины. Вверх ногами стоящий мир стал удобен своей убогостью. «Сибирский тракт — это так мало, но так надежно». Но всегда находится другой, кто

Станет плечом, под которым дрогнет стена.

Она только дрогнет, но и это победа. И вот сей вопрос варьируется во всех песнях альбома, кроме «Прохожего» и «Бошетунмай». Поразительно же то, что он остается в воздухе. Он звенит, беспокоит, дразнит однозначностью рецепта и выскальзывает при любой попытке ухватить его.

Между землей и небом война.

Подлинная трагедия человеческой жизни. Преодоление слабости, борьба, победа, усталость, пресыщение, утеря смысла бытия. Лаконизм прекрасное поэтическое качество В. Цоя.

В наших глазах закрытая дверь.
Что тебе нужно? Выбирай!

Как в детской считалочке: «выбирай поскорей, не задерживай добрых и честных людей». В детстве и первые открытия, и первые вопросы и разочарования.

Мы хотели пить — не было воды.
Мы хотели света — не было звезды.
Мы выходили во двор и пили воду из луж (!!!)

И далее прекрасно, но здесь именно главная исходная точка конфликта — дети, как духовные дворняжки, утоляющие жажду тепла и света у дождевых луж.

Что тебе нужно? Выбирай!