Виктор Цой

Юрий Каспарян: «У нас был общий барабанщик — у группы “Гарин и Гиперболоиды”, где играли Виктор, Алексей Рыбин и Олег Валинский, и у нашего студенческого коллектива, где играли я, Михаил Борзыкин, два моих друга и опять же Олег Валинский, с которым мы до сих пор иногда видимся. Ва-линский был тем самым барабанщиком. Познакомили нас общие друзья. Когда Виктор с Рыбиным решили собрать серьезную группу, они пригласили играть на басу моего знакомого, Максима Колосова, через которого я, собственно, и попал в “КИНО” — он как-то ехал в гости к Виктору и позвал меня: поехали вместе! Так всё и получилось»[117].

Алексей Вишня: «Витька с Марьяшей поселились неподалеку от меня, на Блюхера. Рыба стал часто приезжать — то от них ко мне, то от меня к ним. Рассказывал о гитаристе, с которым познакомил Витю. Они готовили состав, с которым должны были выступить на дне рождения Севы Гаккеля в рок-клубе…»[118]

Гитарист Юрий Каспарян родился 24 июня 1963 года в Симферополе, где тогда отдыхала его мать, но вырос в Ленинграде. С первого по седьмой класс он параллельно с основными занятиями учился в Детской музыкальной школе города Пушкина по классу виолончели. Правда, диплома он так и не получил. По словам самого Юрия, произошла следующая история: он играл в снежки во дворе и забыл про экзамен. И ему до сих пор ужасно стыдно перед своим педагогом… Зато про музыку Юрий не забывал никогда, и через несколько лет из гитариста-самоучки Каспарян превратился в одного из лучших гитаристов страны. Но тогда выбранный Цоем кандидат вызвал в среде коллег-музыкантов недоумение — «он совсем играть не умеет». Однако время расставило всё и всех по местам, и ныне искушенные мэтры, в 1983-м без энтузиазма встретившие Каспаряна, виновато разводят руками — ну кто бы мог подумать, что у Цоя такая интуиция…

Запланированный рок-клубом концерт, посвященный 30-летию Севы Гаккеля, состоялся 19 февраля 1983 года. Новые песни «киношников» были отрепетированы в «электричестве», и на этот раз «КИНО» обошлось без помощи коллег из «Аквариума». Помимо новичков в лице Каспаряна и Колосова в концерте принял участие некто Борис — один из старых приятелей Рыбина.

Перед концертом с БГ и Цоем в рок-клубе была проведена беседа. По воспоминаниям музыкантов, разговаривал с ними представитель КГБ, курирующий ленинградский рок. Смысл беседы заключался в предостережении музыкантов от различных сценических вольностей. Разумеется, беседа вызвала обратное действие — концерт прошел на грани истерики, так, будто музыканты играли свой последний концерт. После этого состоялся банкет в техникуме, который сторожил Сева.

Мнения по поводу выступления «КИНО» разделились. Одни считали, что выступление прошло удачно, другие — утверждали, что «КИНО» готовило программу выступления в спешке и музыканты не успели «сыграться».

Алексей Рыбин: «Мы играли первым номером — расширенный состав “КИНО”: мы с Витькой, Ка-спарян, Макс и приглашенный в качестве сесси-онщика джазовый барабанщик Боря, мой старый знакомый. Марьяша в этот раз постаралась от души, и наш грим, я уж не говорю о костюмах, был просто шокирующим. Ансамбль звучал достаточно сыгранно, Витька играл на двенадцатиструн-ке, мы с Каспаряном дублировали соло, и звучало всё, кажется, довольно мощно. В отличие от традиционных красивых поз ленинградских старых рокеров, мы ввели в концерт уже откровенно срежиссированное шоу — я иногда оставлял гитару и переключался на пластические ужасы — например, в фантастической песне “Ночной грабитель холодильников” я изображал этого самого грабителя:

Он ночью выходит из дома,
Забирается в чужие квартиры,
Ищет, где стоит холодильник.
И ест…

Этот зимний рок-клубовский концерт “КИНО” — “Аквариум” оставил у меня самые приятные воспоминания, и у большей части моих друзей тоже. Единственным темным пятном была едкая рецензия в рукописном журнале “Рокси” — там говорилось, что то не так, это не так, у Рыбы, мол, ширинка на сцене расстегнулась и вообще, мол, концерт был поганый. Почему поганый, я из статьи таки не понял»[119].

Марьяна Цой в своей повести «Точка отсчета» констатировала: «Это был второй электрический концерт группы в моей жизни. Первый состоялся почти год назад и, как положено первому блину, вышел комом. Второй ком тоже вышел блином… Рядом стоял его приятель, который почему-то решил, что он — бас-гитарист. С таким же успехом это могла сделать я или первый попавшийся водопроводчик. Я уже не помню, кто там был на барабанах, помню только, что весь состав на сцене Цою не помогал, а ужасно мешал, и, несмотря на все Витины страдания, ничего хорошего не получилось»[120].