Виктор Цой

Инна Николаевна Голубева: «Однажды сажавший в своем садоводстве азалии Цой пришел с работы и говорит: представляете, идет работник, несет чайник. На этом зеленом чайнике желтыми буквами, как на электричке, написана фамилия начальника: “Зайчиков”. Витя пришел совершенно потрясенный от этого цинизма и от этого безобразия. И мы… долго муссировали этот чайник… Вообще Витя много чего рассказывал, и веселого и жуткого…»[127]

Каспарян, поначалу смешивший рок-тусовку своим непрофессионализмом и мешковатостью, вскоре начал вписываться в стиль «КИНО», что очень радовало Цоя.

Александр Титов: «Что касается Каспаряна, то, перед тем как он появился в “КИНО”, у него наверняка был период информационного голода, когда он тянулся к чему-то, но не имел источников. Это сказывалось на его игре, она была однообразной. Но он очень быстро вырос, потому что стал получать больше информации и потому, что он очень умный парень и у него хорошее ухо. Он талантливый в музыкальном смысле человек. Он же самоучка, а когда самоучка достигает каких-то результатов, это говорит о его таланте, о том, что ему дано свыше»[128].

Марьяна Цой: «Каспарян — это был такой самородок, ну прямо из лесу вышел… Цой его играть учил. Я его каким-то другим вещам учила, типа: не вытирать руки о штаны»[129].

Инна Николаевна Голубева: «И появился Каспарян, который стоял, вот так вот открывши рот, смотрел на Витю. Как робот буквально. Будто его заколдовали. Ловил каждый звук Витиного голоса… Пришла как-то раз мадам Гребенщикова и сказала: “Выгони ты этого дурака. Он тебе всю обедню портит. Что ты взял какого-то младенца?” Ругалась с Витькой. А Витя говорит: “Ничего, молодой, — он как мэтр уже тогда говорил. — Молодой — научится”. Вот так…»[130]

Юрий Каспарян: «Поначалу мы с Витькой ходили — два таких дружка. Витя песенки сочинял, мы играли. Наверное, это и называется “был к нему ближе других”… Музыка, конечно, объединяла. Что касается новой информации, то мы старались обновлять старый багаж. Всё время слушали что-то новое. Вместе и по отдельности. Круг слушаемой музыки у нас был примерно одинаков. По крайней мере был наборчик, который знали все и могли обсудить. А у каждого были и свои какие-то пристрастия, это естественно. Но всё равно дружили. Последнее время Цой любил напоминать, что всё держится только на дружбе…»[131]

Время шло, но полноценного состава у «КИНО» всё еще не было. В рок-клубе интересовались, каким же будет новое «КИНО», на что Цой лишь молча улыбался, уходя от прямого ответа.

Позднее стало известно, что Виктор планировал пригласить басиста Владимира Арбузова из «Мануфактуры», а барабанщиком взять известного на тот момент многостаночника — Александра Кондраш-кина. Но в итоге получилось иначе…

Цой по-прежнему давал квартирные концерты, иногда вкупе с Майком Науменко, иногда сольно. Основной концертной площадкой была квартира Павла Краева, находившаяся в Шувалове-Озерках, на улице Композиторов.

Павел Краев: «У меня была квартира на Композиторов, 5, и еще была соседка. Даже прежде всего была соседка. Училась она в Институте культуры вместе с Вадиком Шебашовым. Шебашов был ярым поклонником, его всегда называют первым фаном группы “КИНО”, Майка и всех остальных. Тогда было не так уж много групп, поэтому всех любил. Поскольку объявилась свободная квартира у его однокурсницы, мы предложили ей сделать концертик. Жили тогда такой коммуной. У нее была трехкомнатная квартира, родители уехали в Мончегорск, она одна там жила, а я фактически один в двухкомнатной квартире. Была жена, но она появлялась нечасто. Насчет “квартирника” соседка мне сказала: “Давай решай сам. Я не знаю, что это такое и как это выглядит. Позвони, узнай”. Позвонил я Шебашову, спросил его, как это выглядит, потому что сам тоже плохо себе представлял, как можно играть рок-н-ролл на квартире. Он сказал: “Просто под гитарку и всё”. Ну, давай попробуем. И сначала концерты были как раз у соседки. Первый концерт был — Цой еще с Рыбой и мальчиком, который на перкуссии играл, потом Майк, потом еще раз Цой с Рыбой, потом еще раз Майк. На этом концерты у нее закончились, и всё переместилось ко мне. Так дальше как-то и пошло, потоком…