Виктор Цой

Алексей Вишня: «После этой больницы он стал совершенно не таким человеком, каким я его знал. Более того, он стал полной противоположностью того Витьки, с которым Рыба писал “Сорок пять”. И таким он сохранился до самой своей смерти. Именно тогда он стал тем Виктором Цоем, которого мы сейчас знаем. У него была куча комплексов, это ни для кого не секрет. Каждый, кто его знал лично, это подтвердит. И, видимо, он решил разом от всех от них избавиться. И немножко перестарался в этом деле. Было иногда впечатление, что он просто сошел с ума…»[146]

Конечно, это мнение Вишни, и он имеет на него полное право. Однако, чтобы делать выводы, нужно обязательно учитывать степень влияния советского дурдома на здорового творческого человека…

В ноябре 1983 года из армии вернулся Олег Ва-линский, бывший барабанщик «Гиперболоидов». Его не удивило, что Рыба с Цоем больше не общаются, и как вспоминал впоследствии сам Олег — поскольку «Гиперболоидов» больше не было, — возвращаться в качестве барабанщика было некуда. Исходя из этого, Валинский не проявил особого энтузиазма, чтобы вернуться к занятиям музыкой, с которой он сам себе пообещал завязать еще в армии. Цой же, будучи весьма тонко чувствующей натурой, по воспоминаниям Валинского, тоже не настаивал и в новообразованное «КИНО» не зазывал, видя, что Олега уже интересуют несколько иные вещи… Теперь лишь эпизодически он помогал джаз-клубу «Квадрат».

Олег сумел завершить обучение в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта (ЛИИЖТ), потом поступил в институт, стал начальником станции, а ныне Олег Валинский — первый заместитель начальника Октябрьской железной дороги…

В декабре Виктора вместе с Майком Науменко пригласили в Свердловск, где они выступали на нескольких полуподпольных концертах, устроенных свердловскими любителями рок-н-ролла. Сохранилось много воспоминаний свердловских рокеров, к примеру Владимира Шахрина и Владимира Бегунова, об этих концертах, а питерское издательство «Геликон Плюс» в 2009 году издало книгу Елены Пудовой с подробными рассказами очевидцев и фотографиями.

В конце года заболела Марьяна, и вернувшийся из поездки Виктор ездил к ней в больницу с передачами. Новый, 1984 год они встречали с большими надеждами на лучшее.

«НАЧАЛЬНИК КАМЧАТКИ»

Четвертого февраля 1984 года Виктор и Марьяна, уже давно жившие вместе, зарегистрировали брак. Толчком к этому, как вспоминала Марьяна, послужила именно эпопея Цоя с откосом от армии. Долгое время в ленинградской тусовке ходили всевозможные слухи относительно этого брака, но Виктору и Марьяне это нисколько не мешало.

Инна Николаевна Голубева: «В общем, Витя и Марьяна решили пожениться. Свадьба на носу, а денег не было. И тогда моя мама помогла. Сказала: “Я даю тысячу рублей”. И дала тысячу рублей на свадьбу. Я-то была как церковная крыса, у меня никогда не было денег, естественно. Я сочинила Марьяне туалет, конечно, что-то там юбка, пиджачок… И они с Витей поженились…»[147]

Марьяна Цой: «Мы с Витькой сразу же договорились, что с родителями всё будет чинно и благородно. А основное веселье устроим на следующий день, с друзьями. Цою сшили костюм, мне заказали платье у портнихи. В назначенный час пришли родственники в загс. И тут появился Борис Гребенщиков. В каком-то умопомрачительном виде: на лице концертный грим, на шее романтические тряпочки. Кроме того, он приволок несколько бутылок красного сухого… Словом, “приличной” свадьбы не получилось. А на второй день в нашу маленькую квартиру набилось около сотни гостей. Так мы и поженились. А через год родился Сашка»[148].

Свадьбу отметили довольно шумно. Гости потом рассказывали, как Владимир Липницкий (брат Александра Липницкого) махал ножом и Майк, по словам Александра, «видом своего нежного, только начавшего набухать животика» утихомирил буяна.

Иван Бахурин: «Мы были у них дома на Блюхера на следующий после свадьбы день… Компания была еще та: Цой с Марьяной, естественно, БГ с Людкой, Липницкий, Жанна Агузарова (тогда она была известна как Ивонна Петерс), Каспарян, Миша

Фанштейн с тогдашней подругой Ирой Казанцевой (не к ночи будет помянута), Африка и ваш покорный слуга. Была задумка устроить пьянку, но она провалилась по причине почти полного отсутствия спиртного и средств. В основном пили чай и говорили кто о чем, вернее, ни о чем. Витька угощал желающих маринованным корейским мясом, извлекая его из трехлитровой банки. Давно это было, подробностей не помню. Помню, что ехали с Блюхера на троллейбусе, поздно ночью, и было жутко холодно…»[149]

Инна Николаевна Голубева: «Жили они на съемных квартирах… на Блюхера… Это куда ничего не едет, никакого метро нету. И там был один троллейбус, который ходил раз в полчаса, и больше ничего. До центра доехать было вообще невозможно. И вот они там снимали “однушку”, маленькую такую, маленькую-премаленькую. Я там была один разу них…»[150]