Виктор! Виктор! Свободное падение

Черт возьми, и как это только норвежские легавые догадались, что лже-Гюлльхауг направил свои стопы в Англию? Может, его безумный школьный приятель в самом деле умер, и это привело в движение колесики полицейской машины? Интересно, удалось ли им уже установить, что лже-Гюлльхауг — не кто иной, как Мортен Мартенс собственной персоной? Вовсе не обязательно. Однако это может выясниться в любой момент, например, если к делу подключится старший инспектор трондхеймского управления полиции. В таком случае у них будут также и его настоящие приметы. Хуже того, они на все сто процентов будут уверены, что именно он, Мортен Мартенс, провернул аферу со сбором средств для Польши, после чего сбежал с деньгами в Великобританию, где и собирается их спокойно проживать.

Да, кстати, о деньгах. На счете у Питера Кокрейна их было еще довольно много — фактически, около половины всей суммы. Перед отъездом из города следовало снять остаток и забрать все с собой. У швейцарского банка были филиалы в Лондоне и Бирмингеме. Атташе-кейс по-прежнему лежал нетронутым в ванной комнате за декоративной стенкой: Мортен все еще не решался провернуть крупную операцию по обмену купюр. Хорошо, что хоть это еще остается исключительно его тайной. Кое о каких своих темных делишках он рассказал Линде Фэй, однако вовсе не все, ибо сильно сомневался, чтобы ее прельстила перспектива рассчитывать в будущем на фальшивые деньги.

Линда.

Мысль о том, что и с ней теперь придется расстаться, лишала его мужества. Хотя с тех пор, как они познакомились, минула всего какая-то неделя, он воспринимал ее как свою единственную точку опоры в этой чужой стране. На то, чтобы лишиться плотских наслаждений, он еще мог бы пойти. Однако она значила для Мортена значительно больше — просто как человек. А кроме того, он рассматривал ее и как своего рода трамплин на пути к той жизни, к которой всегда стремился.

Нет, не может он допустить, чтобы она вот так просто исчезла с его горизонта. Необходимо поддерживать с ней связь, надо придумать какую-нибудь правдоподобную причину, якобы заставляющую его на время уехать. Быть может, устроившись на новом месте, удастся выписать ее к себе. Сегодня они договорились встретиться около пяти перед итальянским ресторанчиком на Фулхем Роуд. Оставалось еще четыре часа. Неужели сидеть и ждать?

Нет, на это он не решился. Да и лгать в глаза куда труднее, чем по телефону. А телефон, кстати, у него в квартире был, хотя он им почти не пользовался. Мортен снял трубку и набрал номер ателье в Челси.

— Можно попросить мисс Фэй?

— Минутку.

Услышав наконец знакомый голос, он затрепетал от волнения.

— Линда.

— Привет, это Питер…

— Ой, как здорово, что ты позвонил! Я как раз сидела и думала, как бы тебе сообщить, что сегодня не смогу с тобой встретиться.

Он сразу же почувствовал облегчение.

— Да? Почему?

— У нас тут заболела стенографистка; мне придется вместо нее поехать в Брайтон. Мне так жаль, Питер, поверь.

— Мне тоже. Думаешь, это надолго?

— Не знаю даже. Вероятно, несколько дней, пока она не выздоровеет. Ехать нужно уже через час. Честное слово, я пыталась до тебя дозвониться.

— А знаешь, это ведь совпадение. Мне тоже надо уехать.

— Вот видишь, как много у нас все же общего — даже в этом…

— Верно. Подходим друг другу, как… — он замялся в поисках типично английского выражения, — как сливки и персик.

— А как долго тебя не будет?

— Трудно сказать, дорогая. Я еду не куда-то в определенное место, а так, вообще, по стране. Деловая поездка.

— Звони мне, как только сможешь.

«Нет, ей-Богу, она — ангел! — подумал Мортен. — Ведь ни одного лишнего вопроса».

— Ну да, конечно… Вообще-то я рассчитывал, что сегодня мы встретимся. Я ведь еду только вечером. Не в моих правилах нарушать обещание, данное даме.

Сочиненная на ходу выдумка сработала:

— Ну прости меня, Питер. Ты у меня всегда такой обязательный. Честное слово, я тоже стараюсь изо всех сил, но ведь ты же сам знаешь, в нашем деле такое, к сожалению, часто случается.

— Уже простил. Ты ведь тоже, честно говоря, сняла у меня камень с души. Поверь, я не планировал этой поездки. По мне, так лучше бы…

— Внезапно он умолк, чувствуя, как внутри у него все замерло.

— В чем дело, Питер? Ты что, онемел?

— Извини, кто-то звонит в дверь.

— Ну ладно, тогда давай сразу попрощаемся. Не люблю я этих затянувшихся сцен.

— Согласен. Всего хорошего, Линда.

— А на то, чтобы сказать, что ты меня любишь, у тебя время найдется?

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя очень люблю.

Мортен повесил трубку. Он был бледен, как полотно. Последние несколько фраз он произнес как во сне, ибо в дверь действительно звонили. Теперь звонок повторился.

Он на цыпочках прокрался в маленькую прихожую и застыл перед входной дверью. «Это конец! — сверкнуло у него в мозгу. — Недолго же они меня искали». И ничего тут не придумаешь — в квартире нет черного хода. Может, притвориться, что его нет дома? А вдруг они слышали, как он говорил по телефону? Мортен приник к глазку.