Виктор! Виктор! Свободное падение

Приказ подействовал на Фрэнка, точно удар хлыста. Но он ни на миг не испугался за свою собственную жизнь. Как и многие из его сверстников, он весьма равнодушно относился к вопросу о жизни и смерти. Фрэнк Коутс был начисто лишен всяческих иллюзий. Он не знал, что жизнь порою бывает прекрасна. Мир превратился для него в беспощадные джунгли, в царство пластика и надувательства, в котором ценится только сиюминутное удовольствие. Которое он получал от оргазма. Или, совершая насилие. Насилие сделалось для него самым лакомым куском пирога, который можно урвать на этом свете. Он перестал уважать не только жизнь своих ближних, но и свою собственную. Надежда уступила у него в душе место бездушному своеволию. И только на краткие мгновения посещала его мысль, что есть и в этом мире что-то иное, светлое, что ему самому никогда не было доступно.

Как, например, свидание отца с дочерью.

Фрэнк открыл глаза и поправил очки Ему почудилось, будто половицы раскачиваются под ним. Нет, никакого страха он не испытывал. Только злобу. Злобу и отчаяние, потому что Билл, похоже, помешал ему совершить акт мести, в котором он до боли нуждался. Но был вне себя от унижения, да-да, от унижения, ведь этот тупой швед обыграл его, отрезал ему путь и к Аните, и к деньгам. Тупой? Эх, не следовало ему забывать, что этот поэт тертый калач, шпион, который просто выдавал себя за кого-то другого.

Тут он заметил, что по-прежнему держит в руке нож. Эх, если б только ему удалось вырваться из-под угла обстрела и хотя бы чуточку порезать шлюху. Все остальное было бы ему тогда безразлично. Он поднялся на ноги, понимая, что пистолет направлен ему в затылок и соперник простым нажатием пальца может убить его последнюю надежду. Но решится ли этот гад выстрелить? Такие деятели обычно только на словах решительны, разве нет? Он обернулся и уставился взглядом в дуло пистолета.

«Помочь и утешить», — промелькнуло в голове у Мортена Мартенса, когда он встретил взгляд Фрэнка. Этот молокосос не знает, что такое страх смерти.

Зато ему этот страх куда как знаком. Как-то зимним днем ему пришлось разрядить вот этот самый пистолет. Кари крикнула «Стреляй» и объятый ужасом, он слепо подчинился. Впервые после службы в армии он нажал на спусковой крючок и проделал врагу круглую дырку во лбу. Если Фрэнк не бросит нож, это повторится снова. Повторится эта мерзкая сцена, только теперь с участием его дочери в качестве свидетеля.

Но этот псих, он что, не понимает, что все так серьезно? Зачем он подходит с занесенным ножом?

— Стоять! Брось нож!

— Ты не выстрелишь.

— Мне уже приходилось стрелять.

— Не решишься, старикан.

Языки пламени в камине кровавым отсветом блеснули на лезвии ножа. Записывайтесь в армию. Убить! Мортен стал медленно пятиться к двери. Но Фрэнк последовал за ним. За очками его словно бы открылся вход в два темных подземных тоннеля.

— Последний раз говорю: брось нож!

— Э, нет, ты не выстрелишь. Ты уже в штаны наклал, как и твоя потаскуха.

Когда Мортен уперся спиной в дверь, он поднял пистолет и вытянул руку вперед. И успел увидеть, как Фрэнк улыбнулся и еще больше занес нож, чтобы ударить изо всех сил. Раздался оглушительный выстрел, и все остальное произошло, словно в кино.

На лице у молодого человека появилось удивленное выражение. Рот открылся, будто он хотел что-то сказать. Но вместо слов послышался шипящий стон, точно воздух выпустили из воздушного шарика. Нож упал на пол, и Мортен опустил пистолет, Да, чтобы поразить цель с полутора метров, не требуется мастерства чемпиона по стрельбе. В последний, решающий миг Мортен подумал, что не обязательно речь идет о жизни и смерти. Существует масса промежуточных вопросов.

Пуля попала Фрэнку в правое плечо. Спустя несколько секунд он уже лежал на полу и жалобно стонал от боли. Ни капельки крови не выступило у него на куртке. На заднем плане — ответил Мортен — Анита поднялась с дивана и вопросительно поглядела на отца. Звук выстрела привел ее в чувство.

Когда он вошел в комнату несколько минут назад, она не поняла его инструкции. И на самом деле лишилась сознания.

— Подъедем к самому дому? — спросил инспектор Кейт Уэбб, когда они проезжали Шерстон.

— Думаю, да. Утром я шел пешком через поля, но сомневаюсь, что в темноте мы отыщем дорогу. Трэш говорил, там есть подъезд с правой стороны шоссе на Бадминтон.

— А почему ты уверен, что они поехали в Рэттлбоун коттедж?

Фитцпатрик с нетерпением вглядывался в темноту.

— Я в этом не уверен. В запросе из Норвегии сказано, что девушка, по-видимому, собирается навестить отца. А для Фрэнка Коутса это настоящая находка.

— Думаешь, он ее расколол?

— Судя по всему, да. Представь себе, она одна-одинешенька в чужой стране, тут низкие предостережения не подействуют. И не забывай, что Коутс считается необыкновенно привлекательным и обаятельным малым.

Уэбб свернул с Б-4040, когда они увидели указатель в сторону Литтл Бадминтона и Нокдауна.

— Сбавь скорость, Кейт. Где-то здесь должен быть поворот направо.