Виктор! Виктор! Свободное падение

Машина, пятилетняя «Лада», хоть не была чудом автомобилестроения, но его устраивала. Спускаться в такой гололед по Свердрюпсвейен он не решился. Дождавшись, чтобы полностью рассвело, он вырулил на Бюосвейен и двинул к городу. После снегопадов подморозило, и несколько раз на улицах ему встречались желтые и красные машины, собиравшие на грузовики грязный снег. На все идут, чтоб народу было удобно парковаться. Однако встать на Конгенсвейен было негде, и по Лейтенхавен он поднялся к пивному заводу Е.С. Дала, чтобы подъехать к полицейскому участку с другой стороны. Все забито машинами. Машины и снег. В конце концов он встал на Калвшинсгатен, на пятачке перед библиотекой Научных обществ. На самом деле даже удачно, он и собирался отсюда начать. Он вылез из машины и с папкой под мышкой вошел в квадратные стеклянные часы, служившие лифтовым холлом библиотеки.

Туалет был в подвале, Мартенс закрылся в кабинке. Нацепить бороду и нахлобучить старую кожаную шапку — минутное дело. Теперь очки и вставная челюсть. И вот собственной персоной старинный приятель — Питер Кокрейн с Веллинггон-роуд. Он остался очень доволен собой и отправился прямиком в полицейский участок, ходу было не более трех минут. Нужная ему служба располагалась на первом этаже, левее экспедиции, и посетителей в такую рань почти не было.

— Здравствуйте, я хотел бы получить паспорт.

— Тогда заполните анкету. Бланк на столе, — и служащий ткнул пальцем.

— Спасибо.

— У вас с собой удостоверение личности и фотографии?

— Да.

Он отошел к столику и вытащил метрику и бумажку, на которой записал персональный номер. Прежде чем начать заполнять, он несколько секунд внимательно изучал анкету.

Полное имя: Одд Кристиан Гюлльхауг; год и число рождения: 19.6.41; персональный номер — аккуратно переписал цифры с бумажки; место рождения: Трондхейм; место жительства: Трондхейм; национальность: норвежец; должность: медбрат; место работы: Психиатрическая клиника Трёнделага, отд. Эстмарка; получали ли паспорт ранее: нет; вы ходатайствуете о получении: обычного паспорта; место и дата: Трондхейм 22.1.82; подпись заявителя: Одд Кристиан Гюлльхауг.

Вроде все. Он вернулся к окошку и протянул анкету. Полицейский пробежал ее глазами и кивнул.

— Карточки?

Мартенс протянул ему две карточки на паспорт, которые он сделал дома с помощью вспышки и автоспуска. Потом отдал метрику. Полицейский вставил в машинку чистый бланк. Он оказался асом и печатал тремя, а изредка и четырьмя пальцами.

— Вы, как я понял, в Эстмарке и работаете, и живете?

— Да, снимаю квартиру.

— Какой у вас рост?

— Сто семьдесят пять.

— Цвет волос?

— Да я не знаю.

— А не могли б вы тогда снять шапку?

Он стащил ушанку и тряхнул головой. Волосы упали на глаза точь-в-точь как на фотографии.

— Вроде темно-русые. Не возражаете?

— Да нет.

— А цвет глаз?

— Говорят, серые.

Человек в окошке напрягся, чтоб рассмотреть, что скрывается за стеклами очков.

— Да, вроде. — Тук-тук по клавишам. — Какие-нибудь особые приметы?

— Никаких… Борода если только.

— В настоящее время она особой приметой не считается. Я имел в виду то, чего не видно на фотографии.

Ишь чего захотел, любопытная твоя башка, зло подумал Мартенс. Люди типа меня отличаются полным отсутствием запоминающихся примет. Перед тобой человек, меняющий личность так же легко как проститутка клиентов: Мортен Мартенс, Питер Кокрейн, Герхард Мольтке… А сегодня вот Одд Кристиан Гюлльхауг.

— Хорошо. Тогда все на сегодня. С вас двадцать пять крон.

— Когда паспорт будет готов?

— Во вторник, наверно. Но забрать его должны вы лично.

— Хорошо. До вторника! — Он взял квитанцию и метрику и распрощался.

Идя назад в библиотеку, он думал о метрике. Так же легко все сойдет и в Аншии, только надо добыть метрику или свидетельство о крещении. Выправить эти документы, имея в своем распоряжении подлинное имя и мощь современной типографии, оказалось в Норвегии плевым делом. Одд Кристиан Гюлльхауг существовал реально, хотя никогда не ходатайствовал о выдаче паспорта. Мартенс помнил о нем со времени встречи выпускников, случившейся пару лет назад. Бывшие однокашники решили отпраздновать, что четверть века назад они-таки вырвались на свободу из школьных стен. Вернее, Мартенс помнил о нем потому, что тот не пришел на вечер. И кто-то сказал, что Гюлльхауг в психушке. Угодил он туда еще девятнадцать лет назад, и с тех пор числится неизлечимым. Рассказывавший был уверен, что Гюлльхауг останется в Эстмарке до конца своих дней.