Викторианский Лондон

Швейная машинка… теперь выполняет работу, которая некогда считалась трудной и низкооплачиваемой; за долгий рабочий день взрослой женщине удавалось заработать лишь 4–6 шиллингов в неделю, как в наиболее бедных отраслях… Заработная плата тех, кто пересел за швейную машину, в среднем составляет 14–16 шиллингов в неделю… Появление швейных машин вызвало необходимость привлечения в отрасль подростков и девушек, которые обычно начинают работать с 14 лет.

Помимо этого, принятое постановление «узаконило» для них полный рабочий день.[797] Что же ожидало пожилых женщин, которые до той поры с трудом зарабатывали на жизнь шитьем?

Для продвижения по социальной лестнице имелось множество вакансий буфетчиц и официанток. Если женщине удавалось хорошо выглядеть, она могла получить место контролера в Лондонской генеральной компании омнибусов и ездить круг за кругом по столичным маршрутам, чтобы проверять, не жульничает ли кто-нибудь из кондукторов.[798] Если женщина рассчитывала получить место кормилицы — разумеется, при условии, что у нее было молоко, а свой ребенок либо умер, либо отдан на воспитание, и она готова выкормить ребенка другой женщины, ей нужно было иметь респектабельный вид, а главное, располагать к себе и быть полной. Санитарки и сиделки требовались в лечебницы работных домов и в общественные больницы. В 1860 году Флоренс Найтингейл открыла школу-интернат для медицинских сестер.

Общество содействия трудоустройству женщин призывало их становиться клерками, телеграфистками, продавщицами и сиделками, но «устройство английского общества таково, что количество приличных мест работы для женщин среднего и низшего классов очень невелико».[799] В Сити находилось 4–5 торговых домов, которые принимали женщин на должности клерков, но, разумеется, выплачивали им меньшее жалованье, чем мужчинам, выполнявшим ту же работу: мужчины получали 1 фунт в неделю, а старший клерк-женщина — 30 шиллингов. В типографии Виктории на Фаррингдон-стрит вместе с мужчинами работали 14–15 наборщиц.[800] В 1850 году электротелеграфная компания приняла в штат шесть женщин-операторов, и начинание оказалось столь успешным, что к 1870 году в лондонских отделениях компании работали уже 200 женщин.[801]

Если девушки жили в одном из общежитий Ассоциации молодых христианок, считалось, что им повезло. Первое такое общежитие было создано в 1855 году для медсестер Флоренс Найтингейл, отправлявшихся на Крымскую войну. К 1863 году имелись уже четыре подобных общежития, предоставлявших «проживание в домашней обстановке на христианских принципах и за умеренную плату [10 шиллингов 6 пенсов в неделю за полный пансион, библиотеку с абонементом и другие удобства] для девушек приехавших в Лондон на заработки из сельской местности».[802]

Было подсчитано, что в 1851–1871 годах количество рабочих мест для женщин возросло на 33 процента, за те же два десятилетия мужская занятость увеличилась на 67 процентов.[803] Однако это было только начало.

Магазины все более нуждались в персонале, а представители среднего класса находили все больше способов тратить деньги. Сначала продавцы, как правило, проживали в комнатах над магазином, но по мере того, как развивалась торговля и повышалась репутация модных лавок, продавцы стали жить в расположенных поблизости общежитиях, куда легко можно было дойти пешком. Однажды воскресным вечером Манби познакомился в Гайд-парке с продавщицей из магазина тканей. Там работали восемь продавцов: четверо мужчин и четыре женщины. За исключением одного мужчины все жили там же. В их распоряжении была комната в полуподвальном этаже рядом с кухней и небольшая гостиная в верхней части дома. «Порой, только спустишься пообедать, тут же звякает входной колокольчик, и приходится отправляться к покупателю, не успев отведать ни кусочка». Рабочий день продолжался с 8 утра до 9 вечера. «Я стояла за кассой; у нас была еще одна, и там работал мужчина… По воскресеньям мы обедали вместе с хозяином; мы шли в церковь и в обеденное время должны были находиться дома, если только заранее не отпросились, но воскресные вечера с 6.30 до 11 были в нашем распоряжении». Ей платили 20 фунтов в год, с перспективой увеличения жалованья в следующем году, а потому ее замечание нисколько не удивляет: «Это очень хорошее место… В рабочее время мы должны быть хорошо одетыми, но хозяин не хочет, чтобы мы выглядели слишком уж нарядными». В течение двух-трех лет она числилась ученицей, так что в общей сложности проработала в магазине шесть лет.[804]