Викторианский Лондон

Проституция была большим социальным злом, явлением, которое одновременно было соблазном для викторианского среднего класса и вызывало у него отвращение. Считалось, что леди о нем понятия не имеют, а джентльмены знают лишь понаслышке и уж никак не на практике. Однако же, когда в мужской компании речь заходила о борделях, их обитательниц называли не иначе как «шикарными цыпочками». В массе разноречивых слухов, несущих на себе печать нездорового любопытства и излишнего смакования, трудно отыскать факты. Газеты, чтобы обеспечить спрос, имели пристрастие к сенсационным публикациям.

Вполне достоверный материал на эту тему можно обнаружить в «Отчете о количестве публичных домов и проституток в столичном полицейском участке, насколько это удалось установить», датированном маем 1857 года, где проведено сопоставление с данными за 1841 год. Следует учитывать, что в нем указаны бордели и проститутки, попавшие в поле зрения полиции. К тому же не существовало узаконенного понятия «проститутка». Местные полисмены знали женщин, занимавшихся этим ремеслом, и, проявляя рвение в охране общественного порядка, могли лишь забрать их в участок. То же и с публичными домами; содержание борделя считалось нарушением норм общего права, но если его владелец и девицы проявляли должную осмотрительность, заведение спокойно функционировало. Полицейский отчет фиксирует лишь составленные протоколы. Всего в Лондоне имелось семнадцать полицейских участков. К одному из них относилась улица Уайтхолл, парки, дворцы и правительственные офисы; здесь не было борделей и проституток, известных полиции. Наибольшее количество — 209 публичных домов и 1803 проститутки — были зарегистрированы в участке, включавшем Спитлфилдс, Хаундсдитч, Уайтчепел и Ратклиф, в самой бедной и трущобной части Лондона. По крайней мере, сравнивая данные 1857 и 1841 годов, полиция могла гордиться; общее количество публичных домов уменьшилось с 3325 до 2825, а проституток — с 9409 до 8600.

Для прояснения некоторых весьма туманных утверждений, возможно, следует рассмотреть данное социальное зло на трех различных уровнях: бедные женщины, проживавшие в трущобах; более удачливые, работавшие на улицах Стрэнд и Хеймаркет, и те, которые обитали в Вест-Энде. В своих автобиографических очерках, опубликованных в 1895 году, Элизабет Блэкуэлл, первая женщина, получившая медицинский диплом, вспоминала Лондон 1850 года: «В ночные часы я вижу группки бедных и несчастных сестер наших, стоящих повсюду на уличных перекрестках, одетых в лучшее, что у них есть, а именно, поблеклую шаль и лохмотья, и надеющихся заработать на пропитание».[809] Это был единственный голос, в котором звучало сострадание к «несчастным сестрам». В 1839 году достойная всяческого уважения французская дама Флора Тристан «в компании двух друзей, вооруженных тростями», отправилась по дороге, проходившей южнее моста Ватерлоо, в Кат, место не столь бандитское, как Уайтчепел, но и не вполне спокойное.[810] «Район этот почти полностью заселен проститутками и теми, кто живет за их счет… Был жаркий летний вечер; в каждом окне, на каждом пороге можно было видеть смеющихся женщин, которые подшучивали над своими сутенерами. Полураздетые, а некоторые оголенные до пояса (курсив Флоры Тристан), они являли собой отвратительное зрелище».[811]

Несмотря на веселость, отмеченную Флорой Тристан, жизнь проституток в Ист-Энде была тяжелой. Клиент мог оказаться грубым, жестоким, извращенцем или пьяницей. На защиту полиции надеяться не приходилось. Орудовавший в здешних местах чудовищный убийца, прозванный Джеком Потрошителем из-за того, что он уродовал тела своих жертв, так и не был пойман; он был психопатом, но и до него убийства проституток случались достаточно часто, и убийцы оставались на свободе.

Женщина, заболевшая сифилисом или другой болезнью, передававшейся половым путем, могла считать, что ей повезло, если ее считали «заразной» и отправляли в лечебницу либо в госпиталь Лок, специализировавшийся на венерических заболеваниях.[812] Лечение редко оказывалось успешным. Оно основывалось на применение ртути, и этот метод применялся до 1910 года, когда был открыт сальварсен. Ртуть ядовита. Она ослабляет зубы и вызывает выпадение волос. Она лишь частично устраняла наиболее явные симптомы, но не искореняла болезнь, которую требовалось лечить долгие годы, если девушке удавалось столько прожить. Не имея другой возможности добыть средства к существованию, она сразу же после выхода из больницы возвращалась к прежнему занятию и продолжала заражать мужчин. Размер заработка зависел от спроса, и, если везло, на джин и еду ей хватало. Восемь проституток в частном восьмикомнатном доме на улице Ратклифф в Уэппинге, использовавшемся как бордель, обязаны были выплачивать домовладельцу по 2 шиллинга с каждого обслуженного клиента, и такой расклад всех устраивал.[813] Обитательницы трущоб в Уайтчепеле, по всей вероятности, приводили клиентов домой.