Виктория

– О боже!

– Именно тогда я потеряла сознание. Очнувшись, я поняла, что воды отошли.

– А что ваш брат? С ним все хорошо?

– Да, все хорошо. Его поймал Антон. Им обоим повезло. Ни одного перелома, ни вывиха, ни синичка, ни ссадин.

– Почему он прыгнул? – поинтересовалась врач.

– Несчастная любовь, как он позже нам признался.

– Вам нужно срочно обратиться к детскому психиатру. Срочно.

– Обязательно.

– Это не шутки.

– Я знаю. Доктор, извините за мою бестактность, но все ли у меня хорошо?

– Простите. Снова отвлеклась. Но теперь я хоть знаю причину вашего «сбоя». Надеюсь, все обойдется. Седьмой месяц – это не восьмой.

– Что?

– Я имела в виду, что на седьмом месяце рождаются больше здоровых и крепких детей, чем на восьмом, – объяснила она. Потом добавила. – Так. Ваша матка открылась всего на четыре сантиметра. Надеюсь, через десять часов вы будите готовы.

– Десять часов!

– В лучшем случаи. Возможно, пятнадцать. А вы что думали? Первая стадия родов – раскрытия матки – самая продолжительная.

– Ясно. А сколько я буду рожать?

– Вы имеете в виду, сколько будет длиться второй период родов, кстати, который называется изгнанием плода?

– Да, – подтвердила Виктория.

– У каждой женщины по-разному. От одного до двух часов. В вашем случае, возможно и быстрее. Но обещать ничего не могу.

– Ужас,… а как часто будут схватки? И какой продолжительностью?

– Каждые десять-пятнадцать минут, в дальнейшем каждые две-три минуты. Продолжительность одной схватки небольше минуты, – ответила врач. – Я, или медсестра, постоянно будем следить за вашим состоянием. Так что не переживайте.

– Это радует. Можно вас обременить еще одной просьбой?

– Конечно.

Они улыбнулись друг другу.

– Скажи, пожалуйста, моим родителям, чтобы они шли домой, и приходили утром. И сразу вопрос: моему мужу, Антону, можно быть рядом со мной, в палате?

– Ночью нельзя. Но ради вас, Виктория, я сделаю исключение.

– Спасибо.

– Не благодарите, это мелочь.

– Тогда передайте Антону, чтобы он поднялся ко мне в палату.

– Хорошо передам.

– Еще раз спасибо.

Врач, ничего не сказав, вышла из палаты, чтобы выполнить поручение.

Через пару минут в палату зашел Антон, припал на колени и обнял Викторию.

– Как ты, любимая? – спросил дрожащим голосом он.

– Жить буду, – ответила она и поцеловала его в лоб.

В пять часов вечера Викторию перевели в операционную.

Константин остался ждать Викторию в холле, дабы в операционную не пускали посторонних, да и сам он, вряд ли согласился бы увидеть столь сокровенное таинство для мужчины – рождение ребенка. Рождение человека. Рождение чуда.

В операционной было светло и прохладно.

Акушерки аккуратно помогли Виктории лечь на кушетку.

По ее разгоряченному лицу бежали струйки пота. Волосы непослушно выскользнули, распушились, спадая на ее изнеможенное лицо. Белая хлопчатая пижама прилипла к мокрому от пота телу. Очередная схватка. Невыносимая боль. Ее руки безжалостно впивались в простыню кушетки. Из гортани наружи вырывались отчаянные крики и вопли. Тело, подобно волнам в пучине океана то вздымалась над кушеткой, то ниспадало.

Напряжение росло. Боли становились сильнее, крики громче.

– Я не могу, – сказала она доктору. Голос дрожал. Лицо бледнее луны. Глаза, не видели ничего кроме боли, раскидывающей свои молнии над кушеткой. – Не могу.

– Глупости, Виктория, – сказала доктор. – Тужьтесь. Когда вы не тужитесь, то препятствуете потугам, сопровождаемые схватками, то вы задерживаете роды. Соберитесь. Вы сможете.

Виктория изо всех сил начала тужиться. Ей было страшно и больно. Она одновременно хотела и не хотела расставаться с ребенком, который прожил в ее утробе всего семь месяцев из положенных девяти. Она к нему так привыкла, что перестала обращать внимание на то, что она беременна; словно ее дитя всегда было с ней. Ей нравилось быть беременной, гордой и счастливой женщиной, которая обрела нечто больше, чем первый Божий дар – родительскую любовь – она открыла для себя смысл жизни, который ранее для нее был неведом и далек от истины.

И теперь она рожала. С каждой схваткой, Виктория чувствовала, как головка ребенка прорезается сквозь половую щель и рождается. Вслед за головой без особого труда на свет появляются крохотные плечики, ручки, туловище, ножки.

Томительная Секунда. Две. Ребенок, покрытый кровью, начинает кричать и изворачиваться в руках врача.

– У вас девочка! – радостно сказал врач. – Здоровая девочка!

Виктория, не веря собственным глазам, смотрела на свою дочь, на Алису. По ее красным и потным щекам побежали слезы счастья, а лицо озарилось светлой и усталой улыбкой.

Когда она взяла Алису на руку, она заплакала и поцеловала ее в лоб.

Как же она была прекрасна!

Виктория, держа на руках Алису, положила голову на подушку и почувствовала ничем несравнимые чувства – чувства облегчения, свободы и воздушного и яркого счастья, счастья быть матерью, роженицей.

Она хотела кричать от радости, но у нее не было сил кричать. Она хотела обнять мужа и кружиться с ним в танце любви, дарить ему то, что чувствовала она сама, но у нее не было сил встать с кровати и идти. Она хотела парить над землей, но у нее было крыльев.