Виктория, или Чудо чудное. Из семейной хроники

Старик принес сестре полбутылки «Русской». Она медленно пила, снова и снова дрожащими пальцами наливая водку в рюмку. Осушив бутылку, Вика прилегла на диване, подложив руку под голову с давно не мытыми, спутанными волосами, и уснула мертвым сном. Спала ровно сутки, до следующего полудня, изредка постанывая и что-то нечленораздельно бормоча во сне.

Я навсегда запомнил тот день, потому что в моем сознании он разделил Викину жизнь на две части: для сестры началась эпоха страшной неизлечимой болезни, имя которой – алкоголизм. Ей тогда было тридцать лет.

Жизнь без прикрас

На несколько лет Вика почти исчезла из поля зрения нашей семьи. С головой погрузившись в жизнь профессионального алкоголика, она уходила в затяжные запои и не появлялась дома по нескольку месяцев.

Как-то сестра пропала на целый год – никто знать не знал, где она обитает и на какие средства существует. Родители время от времени высказывали предположение, что непутевой дочери уже нет в живых, а однажды собрались с духом и выпили за помин ее души. Что бы вы думали – через неделю после «поминок» Вика восстала из мертвых и поведала какую-то спутанную историю о том, что ее держали в рабстве, из которого ей чудом удалось вырваться.

Может, сестра и правда побывала в подобной переделке, но скорее всего, насочиняла – в любом случае, все, что она говорила, нужно было делить на десять: у нее развилась непреодолимая потребность вводить людей в заблуждение. Вика врала всегда и всем, по поводу и без – знала, что рано или поздно выведут на чистую воду, и все равно тоннами вешала лапшу на уши. А потом еще жаловалась, что окружающие ее обижают и распускают кулаки.

Понятно, что при таком образе жизни ни о какой стабильной работе речи идти не могло. Если и устраивалась куда-нибудь, на время оклемавшись от пьянки, то держалась там не больше недели – затем снова срывалась.

Однажды Вика решила вернуться в любимый детский сад. Директриса взяла ее прачкой – так эта артистка загрузила в машинку грязные вещи и ушла посреди рабочего дня, прихватив с собой пару комплектов казенного белья. Скорее всего, тут же обменяла его на бутылку какой-нибудь «паленой» водки и, само собой, больше в саду не появлялась.

Пойло нужно было на что-то покупать, и прежде всего Вика за бесценок спустила все свое золото. Потом принялась опустошать дом: потихоньку с полок исчез хрусталь, пропала более или менее приличная одежда – не только ее, но и Витькина, потом дело дошло до бытовой техники. Когда продавать стало нечего, она стала приезжать к родителям, чтобы «занять» немного денег.

В один из таких приездов Вика оставила у нас Катю, и старики, обреченно вздохнув, стали растить ее вместе со Стасом. Когда девчонка пошла учиться, мама каждый день возила ее на автобусе в школу по месту прописки и забирала домой, – на эти передвижения у нее уходило по полдня.

А сестра с супругом, не обремененные ни семейными, ни социальными обязательствами, в это время куролесили. Как-то раз, жестоко упившись, Витька сцепился на районе с кем-то из таких же алкашей, и в драке ему сломали ногу. Самое смешное, врачи не знали, куда его прежде всего везти – то ли в психушку с белой горячкой, то ли в травматологию. В конце концов, положили в обычную больницу. Вика на время перестала пить и стала его навещать с гостинцами. А Витек, не успев выписаться, в благодарность за заботу избил жену – после этого у Вики на лице появился синяк, который уже никогда не исчез, навеки остался темным пятном вокруг глаза.

Из алкоголиков – в трудоголики

Так прошло восемь или девять лет. Вика проживала жизнь в пьяном угаре, постепенно превращаясь в одного из тех самых недочеловеков, к которым ее так влекло с ранней юности. И если у алкашей есть свои понятия и кодексы чести, то сестра со временем и им перестала соответствовать: общалась и пьянствовала даже с теми, с кем, по словам Виктора, «из одного стакана не пьют».

Скрываясь от родственников, она перемещалась с одной блатхаты на другую и «шифровалась» не хуже, чем главный герой фильма «Поймай меня, если сможешь». Повзрослевшие Стас с Катей порой объезжали весь микрорайон, чтобы отыскать свою непутевую мамашу. И хотя она гордо заявляла, что никогда «ниже подвала не опускалась», однако и это была неправда: иногда ее извлекали чуть ли не из канализационных люков.

Дети силой волокли Вику домой, отмывали и откармливали, держали в квартире взаперти, пока она не принимала относительно очеловеченный вид. Но приходил день, когда она под каким-нибудь предлогом выходила на улицу – и снова исчезала на недели и месяцы.

Все поражались: какое же здоровье нужно иметь, чтобы почти десять лет так пить, практически ничего не есть и все еще оставаться в живых. Наверное, у алкашей начинает работать особая система выживания, шутили мы. Возможно, так оно и было…