Виктория (пер. В. К.)

Если бы она знала, что вс свои стихи онъ писалъ ей одной, даже посвященныя ночи и русалк! Но она объ этомъ никогда не узнаетъ…..

Въ воскресенье пришелъ Дитлефъ и попросилъ отвезти его на островъ «Вотъ, я опять долженъ быть лодочникомъ», подумалъ Іоганнесъ. Но онъ все-таки пошелъ съ нимъ. Нсколько человкъ, пользуясь праздникомъ, ходило взадъ и впередъ по пристани, солнце ласково свтило на неб. Вдругъ вдали раздались звуки музыки, они доносились по вод изъ-за острова. Почтовый пароходъ, огибая большую дугу, подошелъ къ пристани, на палуб играла музыка.

Іоганнесъ отвязалъ лодку и слъ на весла. Онъ былъ въ какомъ-то странномъ, приподнятомъ настроеніи; этотъ яркій солнечный день и музыка на пароход сплетались передъ его глазами въ дымку изъ цвтовъ и золотыхъ колосьевъ.

Что же это Дитлефъ не идетъ? Онъ стоялъ на берегу и глядлъ на публику и пароходъ, какъ-будто ему больше ничего не было нужно. Іоганнесъ подумалъ: «Я больше не буду сидеть на веслахъ, я выйду на берегъ». Онъ собрался повернуть лодку.

Вдругъ передъ его глазами мелькнуло что-то блое, и онъ услыхалъ всплескъ воды; съ парохода и берега раздались отчаянные крики, и вс глаза и руки показали на то мсто, гд исчезло что-то блое. Музыка сразу оборвалась. Въ одно мгновенье очутился Іоганнесъ на мст несчастья. Онъ дйствовалъ совершенно инстинктивно, не размышляя и не обдумывая. Онъ не слыхалъ, какъ на палуб кричала матъ: «Дитя мое, дитя мое!» и онъ никого не видлъ. Онъ прыгнулъ съ лодки и нырнулъ.

Одно мгновенье его не было видно, всего одну минуту; видно было, какъ волновалась вода въ томъ мст, гд онъ нырнулъ, вс поняли, что онъ искалъ. Крики и плачъ на пароход не прекращались.

Вотъ онъ вынырнулъ на нсколько саженей дальше отъ мста несчастья. Ему кричали и показывали, какъ безумные. «Нтъ, это здсь, здсь!»

Онъ снова нырнулъ. Снова прошла томительная минута, на палуб отецъ и мать рыдали и ломали руки. Штурманъ, снявъ куртку и сапоги, тоже бросился въ воду. Онъ искалъ въ томъ мст, гд исчезла двочка, и вс возлагали на него надежду.

Но вотъ надъ водой еще дальше, чмъ въ первый разъ, снова показалась голова Іоганнеса. Онъ потерялъ шляпу, и его мокрая голова блестла на солнц, какъ голова тюленя. Онъ плылъ съ трудомъ, какъ бы борясь съ чмъ-то, одна рука его была занята; черезъ мгновенье онъ схватилъ въ зубы какой-то узелъ: это была утопленница. Крики восторга неслись ему навстрчу съ парохода и берега. Услыхавъ новые крики, штурманъ вынырнулъ и оглянулся.

Наконецъ, Іоганнесъ достигъ лодки, которую отнесло въ сторону. Онъ положилъ двочку и затмъ самъ прыгнулъ въ нее; все это онъ длалъ безсознательно. Видли, какъ онъ нагнулся надъ двочкой и буквально разорвалъ ей платье на спин, потомъ схватилъ весла, и лодка понеслась къ пароходу. Когда несчастную двочку схватили и внесли на пароходъ, раздалось многократное радостное ура въ честь спасителя.

— Почему вамъ пришло въ голову искать ее такъ далеко? — спрашивали его.

Онъ отвчалъ:

— Я знаю дно. А потомъ здсь идетъ теченіе, я зналъ это.

Какой-то господинъ протискался къ борту, онъ былъ блденъ, какъ смерть, судорожно улыбался, и на глазахъ его были слезы.

— Поднимитесь на минуту на пароходъ, — крикнулъ онъ внизъ. — Я хочу васъ поблагодарить. Мы вамъ такъ обязаны. Только на одну минуту.

И онъ отошелъ отъ борта, блдный, плача и улыбаясь.

Спустили трапъ, и Іоганнесъ вошелъ на пароходъ.

Онъ оставался тамъ недолго; онъ сказалъ свое имя и адресъ; какая-то дама обняла его, несмотря на то, что онъ былъ совершенно мокръ, а блдный, разстроенный господинъ сунулъ ему въ руку свои часы. Іоганнесъ прошелъ въ каюту, гд двое мужчинъ хлопотали надъ спасенной; ему сказали: «Она приходитъ въ себя, пульсъ бьется!». Іоганнесъ увидлъ, что это была блокурая двочка въ короткомъ платье; платье было все разорвано. Потомъ кто-то надлъ ему на голову шляпу, и онъ сошелъ съ парохода.

Онъ не сознавалъ ясно, какъ причалилъ къ берегу и привязалъ лодку. Онъ слышалъ, какъ еще кричали ура и музыканты заиграли что-то веселое, когда пароходъ отошелъ отъ пристани. Жуткая и нжная волна радости охватила его; онъ улыбался, шевелилъ губами и не произносилъ ни слова.

— Сегодня, значитъ, не удается похать, — сказалъ Дитлефъ. Онъ былъ недоволенъ.

Викторія тоже пришла, она подошла къ нимъ и быстро произнесла:

— Ты съ ума сошелъ! Онъ долженъ поскоре пойти домой и переодться.

Іоганнесъ побжалъ, какъ только могъ быстре. Домой. Въ ушахъ его звучала музыка и громкіе крики ура, сильное возбужденіе влекло его все дальше. Онъ пробжалъ мимо мельницы и повернулъ въ лсъ по дорог къ каменоломн. Здсь онъ отыскалъ мстечко, освщенное солнцемъ. Отъ его платья шелъ паръ. Онъ слъ. Какое-то безумнoe, радостное волненіе заставило его встать и снова итти. Какъ онъ былъ счастливъ. Онъ упалъ на колни и со слезами благодарилъ Бога за этотъ день. Она стояла на берегу, она слышала, какъ ему кричали ура; она сказала, что онъ долженъ итти домой и переодться.

Онъ слъ и засмялся отъ радости. Да, она видла, что онъ сдлалъ, ея взглядъ съ гордостью слдилъ за нимъ, когда онъ плылъ, держа двочку въ зубахъ. Викторія! Викторія!