Виктория (пер. В. К.)

Боже мой, что длалось съ его сердцемъ; оно не билось, оно трепетало. Онъ хотлъ отвтить и не могъ, онъ только пошевелилъ губами. Какой-то аромать струился отъ ея оджды, или, можетъ-быть, отъ ея устъ? Въ эту минуту онъ не помнилъ ея лица: но онъ узналъ ея гибкія плечи и увидлъ ея длинную узкую руку, опирающуюся на ручку зонтика. Это была ея правая рука. На пальц было надто кольцо,

Въ первыя секунды онъ не обратилъ на это вниманія и не почувствовалъ всего несчастья. А рука ея была чудно прекрасна.

— Я уже цлую недлю въ город,- продолжала она, — а васъ еще не видала. Да, я видла васъ разъ на улиц, кто-то показалъ мн васъ. Вы стали знаменитостью.

Онъ пробормоталъ:

— Я зналъ, что вы въ город. Вы долго еще пробудете здсь?

— Нсколько дней. Нтъ, недолго. Мн пора хать домой

— Я очень вамъ благодаренъ, что вы доставили мн случай видть васъ, — сказалъ онъ.

Молчаніе.

— Да, знаете, я заблудилась, — заговорила она. — Я остановилась у камергера. Какъ мн пройти домой?

— Если позволите, я провожу васъ.

Они пошли.

— Отто живетъ дома? — спросилъ онъ, чтобы что-нибудь сказать.

— Да, дома, — коротко отвтила она.

Нсколько человкъ вышли изъ воротъ, они несли фортепіано и загородили дорогу. Викторія откинулась влво и почти прижалась къ своему спутнику. Іоганнесъ взглянулъ на нее.

— Простите, — сказала она.

Радостное чувство охватило его при этомъ прикосновеніи, ея дыханіе коснулось на мгновеніе его щеки.

— Я вижу, вы носите кольцо, — сказалъ онъ. Онъ взглянулъ и улыбнулся, стараясь быть равнодушнымъ. — Васъ можно поздравить?

Что-то она отвтитъ? Онъ глядлъ на нее и едва дышалъ.

— А вы? — спросила она. — Разв у васъ еще нтъ кольца? Неужели? Мн кто-то разсказывалъ. Теперь такъ много говорятъ о васъ. Даже въ газетахъ о васъ пишутъ.

— Я написалъ нсколько стихотвореній, — отвчалъ онъ. — Но вы ихъ, конечно, не читали.

— Разв вы не написали цлой книги? Я думала…

— Да, у меня есть небольшая книжка стиховъ.

Они вышли на маленькую площадь, она не спшила, хотя и искала дорогу въ домъ камергера. Она сла на скамейку. Онъ стоялъ передъ ней. Она вдругъ протянула ему руку и сказала:

— Садитесь.

И только когда онъ слъ, она отняла руку.

«Теперь или никогда!», подумалъ онъ. Онъ старался впасть опять въ шутливый, равнодушный тонъ, улыбался и глядлъ прямо передъ собой.

— Итакъ, вы обручены и даже не хотите мн этого сказать, мн, вашему сосду, тамъ, на родин.

Она ршилась.

— Не объ этомъ хотла я говорить съ вами сегодня, — сказала она.

Онъ сразу сталъ серьезнымъ и тихо отвчалъ:

— Да, я это хорошо понимаю.

Молчаніе.

Онъ продолжалъ:

— Конечно, я всегда зналъ, что этому ничто не помогаетъ, — да, что я никогда не буду тмъ, который… Я только сынъ мельника, а вы… конечно, это должно бытъ такъ. И я не понимаю, какъ я осмлился ссть рядомъ съ вами. Я долженъ бы лежать тамъ или стоять передъ вами на колняхъ. Это было бы справедливо. Но, все-таки, мн кажется, какъ-будто… И вс эти годы, что я прожилъ вдали отъ васъ, сдлали свое. Мн кажется у меня словно прибавилось мужества. Я знаю, я уже не ребенокъ, и знаю также, что вы не можете ввергнуть меня въ темницу, если бы даже этого и хотли. Поэтому у меня хватаетъ мужества высказать все это. Но вы не должны за этой сердиться на меня, иначе я лучше замолчу.

— Нтъ говорите. Скажите то, что вы хотли сказать.

— Вы позволяете? То, что я хочу? Но тогда ваше кольцо не должно мн ничего запрещать.

— Нтъ, — тихо отвтила она. — Оно вамъ ничего не запрещаетъ. Нтъ.

— Что? Да что же это значитъ? Да сохранитъ васъ Богъ, Викторія, я не ослышался? — Онъ вскочилъ и наклонился, чтобы увидть ея лицо. — Значитъ, кольцо ничего не означаетъ?

— Садитесь.

Онъ слъ.

— Если бы вы только знали, какъ я думалъ всегда только о васъ одной! Одинъ Богъ знаетъ, была ли у меня въ сердц хоть одна другая мимолетная мысль! Среди всхъ, кого я видлъ, среди всхъ, кого я зналъ, вы были для меня единственнымъ человкомъ на свт. У меня была только одна мысль: Викторія прекрасне и лучше всхъ, и я знаю ее! Фрёкэнъ Викторія, такъ называлъ я васъ мысленно. О, я давно хорошо понялъ, что никто такъ не далекъ отъ васъ, какъ я; но я зналъ васъ, — а это уже было совсмъ не такъ мало для меня — и зналъ, что вы живете тамъ и, можетъ быть, иногда думаете обо мн. Разумется, вы никогда не вспоминали меня; но часто вечеромъ я сидлъ въ своей комнат и мечталъ, что вы, можетъ-бытъ, изрдка вспоминаете обо мн.