Викториум

Мы пожали друг другу руки. И я повернулся обратно к мичману. Поручик же вернулся в карету.

Мичман все более демонстрировал нетерпение. Однако ничего не стал говорить. Только щелкнул крышкой хронометра.

Мы с ним спустились по сходням на диск пилы.

— Осторожнее, — не оборачиваясь, произнес мичман. — Пила закрыта каучуковым чехлом только снизу и по режущей кромке. Сейчас мы пойдем по крашеному металлу. Постарайтесь не упасть, ротмистр.

Я ничего на это отвечать не стал. Быть может, это у меня просто дурное настроение, поэтому и кажется, что мичман пытается уязвить меня едва ли не каждым словом. А он просто предупреждает меня об опасности падения.

— Когда я могу представиться капитану «Александра»? — поинтересовался я, когда мы миновали скользкую поверхность пилы и остановились у сходен.

— Через полчаса, — оглядев меня с головы до ног, произнес мичман, — когда наш корабль покинет акваторию Севастополя. Но нужды в этом нет. Достаточно будет представления вашему начальнику.

Мне еще отчаянней захотелось врезать мичману по его надутой флотской физиономии.

— Матрос проводит вас, — кивнул мичман на здоровяка с лихо закрученными усами.

Ему как будто не терпелось избавиться от меня. А мне очень хотелось просто плюнуть ему вслед.

— Пожалуйте, вашбродь, — густым басом, какому бы позавидовал и оперный певец, произнес матрос.

Он проводил меня по кораблю. Тяжелые башмаки его глухо стучали по металлу палубы. А вот мне в туфлях было, действительно, тяжеловато. Шагать приходилось с носка на пятку. Если же я неосторожно наступал на каблук, то почти гарантированно терял равновесие. Но всякий раз меня поддерживал матрос. Он ловко хватал меня под локоть, не давая упасть.

Мимо нас то и дело пробегали другие матросы. Размеренным шагом мерили палубу офицеры в белых кителях. С ними я обменивался короткими салютами.

— Вы, вашбродь, на броненосцах бывали раньше? — по пути спросил у меня матрос.

— Не приходилось, — ответил я.

— По правому борту следует идти всегда к носу, — объяснил матрос, — по левому — всегда на корму.

Я кивнул ему. И тут же едва не полетел на палубу. Матрос подхватил меня под локоть.

Но вот мы ушли наконец в надстройку. И уже спустя несколько минут остановились у двери каюты, выделенной мне.

— Сосед ваш сейчас в каюте, — сказал напоследок матрос. Он отдал мне честь — и отправился по другим делам.

Я вежливо постучался в деревянную дверь каюты — и вошел.

Каюта была рассчитана на двух человек. И оказалась немногим больше купе, которое я делил с подпоручиком Лашмановым. Но в этот раз моим соседом был человек, немногим старше меня. И судя по висящему на спинке стуле кителю, он был жандармом, как и я. Только на одно звание старше. Плечи кителя украшали серебряные погоны с одним просветом, но без единой звездочки.

— Приветствую, — козырнул я с порога.

— Входите, ротмистр, — махнул мне рукой сосед по каюте. — И давайте сразу без чинов. Не люблю я всего этого чинопочитания. Слишком уж оно у нас в чести.

Везет мне сегодня на жандармов с либеральными взглядами.

— Давайте знакомиться, — продолжал жандарм. Он поднялся на ноги, протянул мне руку. — Князь Амилахвари, Аркадий Гивич. Ротмистр, как вы, думаю, успели заметить. Третье отделение. Первая экспедиция. Прикомандирован к посольству для расследования нападения на предыдущее.

— Штаб-ротмистр Евсеичев, Никита Ксенофонтович, — ответил я. — Вторая экспедиция. Прикомандирован к посольству. Правда, непонятно для чего.

— Значит, поступите в мое распоряжение, — кивнул князь. — Располагайтесь поудобней. Скоро «Император Александр» отчалит. Ждали, в общем-то, только вас. Из-за чего вы так задержались?

Выделываться как перед мичманом я не стал — и рассказал князю о нападении на нас с поручиком.

— Бомбисты в Севастополе, — протянул в задумчивости князь, — да еще в такое время. Знаете ли, Никита, это просто небывалое дело. Еще лет пять назад это было просто невозможно. В порту на военном положении свободно действуют террористы. Закидывают бомбами жандармов. Устраивают на них засады. Что же, нам теперь передвигаться по своим же городам придется в бронированных каретах и с конвоем из взвода всадников. Так скоро и в Питере шагу ступить не сможем по-человечески. А с другой стороны, тем проще нам будет в Стамбуле.

— А что будет в Стамбуле? — поинтересовался я, садясь напротив князя.

— В Стамбуле, Никита, будет война, — вздохнул тот. — Не явная, но от этого только сложнее. И вести ее придется нам с вами.

— А кто будет нашим врагом?

— Очень хороший вопрос, — кивнул князь. — Если я не ошибся, читая доклад о нападении на наше посольство, то это будет майор Лоуренс. Вы, конечно, не слыхали о таком, Никита, верно?

Я покачал головой.

— Это весьма примечательная личность, Никита, — улыбнулся ротмистр Амилахвари. — Я еще ни разу не встречался с ним лицом к лицу, но мне кажется, что мы старые знакомцы.

— Так что же он такой, этот майор Лоуренс? — задал я вопрос, которого ждал князь.