Вилен Апакидзе – сыщик, опередивший время

В Москве в то время ему особенно близок Александр Братчиков. «Неожиданно звонит Вилен, — вспоминает Александр Сергеевич. — Предлагает встретиться в кафе. Сели за столик. Он заказывает водку — единственный раз на моей памяти. Наливает фужер до краев и, не морщась, выпивает. Потом еще раз. Никакого эффекта, только пот со лба вытирает. Так я узнал о несчастье, которое случилось у них с Шурой в Тбилиси».

Начиная со второй половины 1970-х, сотрудник грузинского БХСС Апакидзе регулярно участвует в раскрытии крупных преступлений за пределами республики. Наступит момент, когда он станет организатором таких раскрытий. Этот талантливый человек не мог долго оставаться в тени. Путь к вершине карьеры Вилен Апакидзе проделывал по-своему, оригинально. Немало загадок загадает он тем, кто возьмется писать его биографию. Рассказ о нем — обязательно расследование с отсечением вольных трактовок, баек, мистификаций. К этому приходится привыкать.

II. Восхождение

1. За праздничным фасадом

Грузинское гостеприимство, грузинское застолье, грузинское многоголосье… Грузия — республика-праздник. Такой ее воспринимают в остальной части Советского Союза.

Если человек в стране (до тех пор, пока Грузия входила в ее состав) добивался каких-нибудь высот, это автоматически означало, что у него рано или поздно сложатся особые отношения с Грузией. Он будет бывать в Тбилиси, у него там появятся кунаки, которые «та-а-ак встречают!».

Грузия занимала в Союзе первое место по уровню жизни. Уроженцы республики снискали известность и иного рода. «Грузинские воры в законе», «грузинские цеховики» — также хорошо известные в Советском Союзе понятия. Мы вынуждены говорить главным образом о них.

Первые крупные состояния предприимчивые жители Грузии сумели сколотить на сущей ерунде — на лавровом листе. Этот товар, пользовавшийся спросом у домохозяек и поваров, был, как и многое в СССР, в большом дефиците. И вот сразу после войны в центральных и северных регионах страны появились смуглые люди с наволочками (мешок — более подозрительная ноша в глазах милиционеров), набитыми чем-то легким и душистым. Наволочки пустели быстро, но товар не иссякал. Организаторы этой схемы разбогатели, набрались опыта и вскоре взялись за более серьезные дела.

Из «лавровых» денег складывались первые общаки местных криминальных группировок. С того времени на уголовном сленге грузинских воров стали называть «лаврушниками».

В конце 1960-х в стране уже массово начинают появляться подпольные миллионеры — дельцы теневой экономики. Они создают нелегальные цеха, порой целые предприятия, в которых производят дефицитную продукцию. Складываются теневые цепочки с обязательным участием криминала; в эти структуры входят коррумпированные представители власти и правоохранительных органов. В спайке с цеховиками — расхитители, фальсификаторы разных видов продукции, мошенники и так далее. На больших деньгах теневой экономики быстро поднимается и организованная преступность. Появляются криминальные авторитеты, воры-«законники» (позднее получившие название «воров в законе»). Многие такие явления впервые обозначились именно в Грузии.

В Грузии же стала разворачиваться и решительная борьба с преступностью. Этот процесс начался с приходом в политику Эдуарда Шеварднадзе. В 1965-м он занял пост главы местного МВД, а в 1972-м возглавил республику.

О последних годах долгой карьеры Эдуарда Амвросиевича, отмеченных крупными неудачами, пусть судят историки. Мы говорим о другом периоде.

В 1970-х Шеварднадзе считается решительным, смелым, волевым лидером национальной республики. Борьба с организованной преступностью, коррупцией — его основные политические лозунги. В Грузии раскрывают громкие дела. Эдуард Амвросиевич приводит сначала в МВД, а потом в партийное руководство новых людей, молодых и энергичных, согласных с его программой. Преступников не только сажают, их стыдят прилюдно через газеты и телевидение. «Они позорят Грузию» — говорят о «ворах в законе», цеховиках, фальсификаторах вина, организаторах хищений. Эта риторика находит отклик в сердцах жителей республики. Стремление хорошо жить, много зарабатывать, нарушая при этом законы, принятые в далекой Москве, не противоречит их обычаям. Но «позорить родину» нельзя — в этом миллионы граждан согласны с властью. Эдуард Амвросиевич и его единомышленники наступали на преступность широким фронтом.

Такая политика в условиях снисходительного брежневского времени в глазах многих выглядит игрой, чем-то ненастоящим. Шеварднадзе подозревают в карьеризме, популизме, страсти к показухе. Однако из Тбилиси год за годом продолжают поступать сведения о раскрытии крупных хищений, теневых схем, поимке опасных бандитов; за решетку зачастую отправляются очень влиятельные люди. Шеварднадзе наживает себе грозных врагов, которые не забывают обид. Из советских руководителей именно он подвергнется наибольшему числу покушений.