Вильгельм I и нормандское завоевание Англии

По утверждению Гильома де Пуатье, отражающему официальную точку зрения нормандцев, герцог унаследовал английское королевство по дарственному акту Эдуарда, подкрепленному клятвами, а затем утвердил свое законное право, завоевав страну. Его короновали с согласия и, возможно, даже по желанию английских вельмож. К тому же он был близким родственником Эдуарда. В этой версии всегда как-то с трудом уживались два противоречивых суждения — Вильгельм был и законным наследником Эдуарда, и в то же время настоящим завоевателем. Хотя лейтмотивом в книге Гильома проходит оправдание притязаний Вильгельма и утверждение, что герцог просто хотел лишить власти узурпатора, неправомерно захватившего его собственность, хронист с трудом сдерживает свое ликование по поводу завоевания Англии.

Эту двойственность можно обнаружить также и в отношении самого Вильгельма к новым владениям. После коронации он сделал некоторые шаги, достойные настоящего государя — например, утвердил в Лондоне таможенные пошлины и приказал, чтобы для купцов были открыты порты и некоторые дороги. Считается, что он принял всевозможные меры ради обеспечения благоденствия всей страны и ее церкви, и возможно, что некоторые из его законодательных актов, собранных позже вместе и получивших название «статутов», — например, те, что разрешали всем гражданам жить по законам короля Эдуарда и регулировали правовое положение англичан и французов, — относятся в основном к этому раннему периоду его правления. Первый из этих статутов гласит: «Превыше всего я желаю, чтобы во всем королевстве люди почитали Бога, чтобы вера в Христа оставалась неоскверненной и чтобы между англичанами и нормандцами сохранялись мир и чтобы они чувствовали себя в безопасности». Тем не менее если у него и были намерения реформировать английскую церковь, то он отложил их на более позднее время, решив, что в настоящий момент более выгодным политическим шагом будет поддержка епархий у него на родине. В любом случае, церковь, не подвергнувшуюся реформе, было легче разорять. Имеются сведения, что Вильгельм сам поступал по справедливости и требовал того же от своих главных сподвижников — тем более что угнетать побежденный народ слишком сильно было бы и несправедливо, и неразумно. Он осуждал всякий разбой и незаконный захват земельных владений в своем королевстве. Он издавал строгие указы, пресекавшие жестокость, насилие, разврат и пьянство в тавернах среди рыцарей и солдат, а также назначал судей, чтобы те карали преступников. При этом к нормандцам он проявлял не больше снисходительности, чем к аквитанцам или бретонцам.

Гильом де Пуатье, возмущенный политическими событиями между 1066 и 1071 гг., произносит филиппику, гневно заявляя, что англичане просто сошли с ума, раз не пали с радостью к ногам Вильгельма и не проявили любовь к своему истинному, добродетельному королю. Они должны отбросить свои предрассудки, оценить его добродетели и признать его самым великим правителем из всех, кто когда-либо у них был. Кнут Датчанин убил самых благородных сыновей Англии, чтобы обеспечить себе и своим сыновьям английский престол. Вильгельм же не желал смерти даже Гарольду, а, напротив, хотел дать ему богатства и высокий титул в государстве. Более того, герцог освободил Англию от тирана, и лучшим ответом на вполне обоснованную недоброжелательность англичан должны стать благодеяния в мудрое правление Вильгельма, которые сделают Англию великой страной. Таково было мнение нормандцев. Правда, при этом они с сожалением признавали, что Вильгельм не пользуется в королевстве популярностью. Епископы, среди которых были и иноземцы, вполне смирились с государственным переворотом, видя в нем небесную кару за грехи своего народа. Большая часть знати, которой удалось выжить, покорилась только потому, что не видела другого выхода. Тем не менее, насколько нам известно, никто особо не приветствовал завоевателя. Англичане предпочли бы правителя из своей среды, и нормандцы это понимали.