Вильгельм I и нормандское завоевание Англии

По свидетельству Ордерика, Одо, воодушевленный римскими прорицателями, предсказавшими, что он станет преемником папы Григория VII, купил в Риме дворец, роскошно его обставил и с помощью даров приобрел сторонников в Святом городе. В 1082 г., пока король находился в Нормандии, Одо убедил Гуго Авраншского, эрла Честерского, и прочих рыцарей покинуть их английские владения и сопровождать его в Рим. Возможно, объяснение Ордерика несколько натянуто, но эта история не настолько неправдоподобна, как может показаться. Многие светские епископы, подобно Одо, неприязненно относились к папской власти. Кроме того, норманны в Апулии и Сицилии боролись с папой за власть над Италией, и, хотя конкретные цели Одо нам неизвестны, мы можем предположить, что он хотел вмешаться в итальянские дела. А так как все норманны знали о достижениях своих соплеменников в Средиземном и Адриатическом морях и гордились ими, он наверняка смог бы набрать и повести за собой целую армию солдат удачи.

Нет ничего удивительного в том, что Вильгельм не был в восторге от подобной перспективы. Ему приходилось нелегко в борьбе со своими врагами в Нормандии, а тут еще Одо, которого он оставил защищать Англию, вдруг решил покинуть свой пост, да еще и увести с собой воинов. Король не дал Одо продолжить путь: он встретил его на острове Уайт, а затем приказал арестовать и заточить в руанском замке. Рассказ Ордерика об этом аресте предстает в несколько ином свете в связи с возникшей позже полемикой о правах короля по отношению к его епископам. Вполне возможно, что Одо также ссылался на свою неприкосновенность как священнослужитель и заявлял, что его может судить только папа. Нужно сказать, что Григорий VII действительно активно вступился за него. Должно быть, велись какие-то споры о нормах и правилах, так как Ланфранк сослался на это дело позже, в 1088 г., когда Гильом из Сен-Кале, епископ Даремский, подал жалобу, подобную заявлению Одо, в суде Вильгельма Рыжего. Как бы то ни было, Вильгельм Завоеватель остался неумолим и даже на смертном одре не желал даровать своему брату прощение.

Та легкость, с которой Вильгельм расправился с Одо, доказывает, что королевской власти более ничего не угрожало. Однако в 1085–86 гг. снова возникла опасность скандинавского нашествия. Свейн Эстридсен, датский конунг и неудачливый претендент на английский престол, умер в 1076 г. Его преемниками по очереди стали пятеро сыновей, причем второй из них, Кнут II (1080–1086 гг.), унаследовал отцовское честолюбие. Он вторгался в Англию в 1069–70 гг. и в 1075 г., а став конунгом, организовал против Вильгельма военно-морскую коалицию, в которую вошли его тесть Роберт Фриз, граф Фландрский, и Олаф III Норвежский. Намерения Кнута встревожили Вильгельма, вероятно, уже в 1082 г., а в 1085 г. он получил точные сведения, что датский конунг собирает флот. Осенью Вильгельм прибыл в Англию вместе с армией, набранной во Франции и Бретани, и разместил отряды на землях вассалов. Кроме того, он опустошил некоторые прибрежные районы, чтобы воспрепятствовать восстанию в поддержку датчан и лишить нападавших источников продовольствия. Однако когда к зиме вражеский флот так и не появился, Вильгельм распустил часть своей армии, а на Рождественском приеме в Глостере распорядился провести поземельную перепись королевства, которая сохранилась в сокращенном виде и теперь представляет собой два тома, известных под названием «Книга Страшного суда».

Перепись проводилась поспешно и энергично. Когда уполномоченные короля требовали подробных сведений об онорах и поместьях и прилагали все усилия, чтобы добиться их получения, естественно, возникало недовольство, а иногда слышались даже и грубые критические замечания. Английский хронист говорит следующее: «Не было ни единого виргата ^{31}и даже (об этом стыдно говорить, но ему [королю], видимо, стыдно не было) ни одного быка и ни одной свиньи, которую бы упустили из виду и не включили в его записи». Однако, скорее всего, к опросу привлекали только людей, ведавших хозяйством, т. е. экономов, управляющих и откупщиков — тех, кто мог представить конкретные цифры, — так что среди земледельцев, по-видимому, никаких волнений не было. Если какое-либо сословие и было обеспокоено, то это были землевладельцы, но в 1086 г. они, вероятно, гораздо больше боялись датского нашествия.