Вильгельм Завоеватель

У подножия алтаря остались только епископы, несколько перепуганных клириков и Вильгельм. Ужас и ощущение какого-то страшного предзнаменования словно парализовали участников внезапно прерванного обряда коронации. Однако Вильгельм сумел взять себя в руки, произнеся «в традиционных выражениях» (то есть на англосаксонском языке, которого он не знал и, соответственно, не понимал смысл произносимых слов) клятвенное обещание защищать церковь, править справедливо, соблюдать добрые обычаи и воздерживаться от насилия. Его голос гулко отзывался в пустом храме. Затем, не обращая внимания на усиливавшийся за стенами церкви шум, Элдред помазал лоб Вильгельма елеем, тем самым введя его в сонм помазанников Божьих.

Глава вторая. ТРУДНОЕ ЗАВОЕВАНИЕ (1067-1076)

Видимость победы

Вильгельм истолковал беспорядки во время коронации как свидетельство хрупкости своей слишком быстро одержанной победы. Короновавшись, он тут же удалился в Эссекс, в Баркинг.

Он, феодал, по воспитанию и образу жизни мало отличавшийся от селян, впервые лицом к лицу столкнулся с компактной, подспудно внушавшей страх группой обитателей большого города, образ жизни которых казался ему необычным, а сами они выглядели с точки зрения сельского жителя заносчивыми гордецами и (самый страшный упрек!) поборниками новизны. За последние десятилетия лондонцы не раз выражали, смело и без конформизма, свое мнение. Полвека тому назад они избрали королем Эдмонда Железнобокого в пику Кнуту, возведенному на престол витенагемотом; они приняли и поддержали Эдуарда; Гарольд в значительной мере был обязан им своим избранием. Можно ли было править Англией, игнорируя их мнение?

Перемежая благие обещания с угрозами, Вильгельм добился возведения нескольких цитаделей как в самом Лондоне, так и в его окрестностях, взамен пожаловав гражданам города хартию, гарантировавшую им неприкосновенность их обычаев и собственности. Подпись под этим документом свидетельствует, что прежний шериф из числа англосаксов уже тогда был заменен неким Жоффруа — вероятно, нормандцем Жоффруа де Мандевилем. Вильгельм, видимо, понимал, что в большей мере, чем недовольство населения, причинами беспорядков, случившихся 25 декабря, послужили усталость и нервозность нормандского войска. Моральное состояние праздного воинства, подорванное легкой добычей, азартными играми, пьянством, блудницами, не выдерживало испытания этим обманчивым миром. Дабы пресечь зло, король издал полицейский регламент, содержание которого в общих чертах изложил Гильом из Пуатье: вступительное обращение напоминает нормандцам и их союзникам, что все люди равны перед Богом, поэтому победители не должны безмерно угнетать побежденных: незаконные поборы и вымогательства провоцируют пострадавших на бунт и пачкают славу тех, кто позволяет себе это. Поэтому отныне предусматривались суровые наказания за насилие, убийство, кражу, драки, пьянство и общение с падшими женщинами. Учреждались специальные суды для рассмотрения этих правонарушений.

Проблемой становилось само богатство Англии и гигантские размеры добычи, что порождало настоятельную необходимость в строгом контроле. Патрули обеспечивали безопасность на дорогах и в портах. Король придерживался простого по сути своей принципа: все должно проходить через его руки. Он один получал все взимавшиеся налоги и пошлины, а затем уже по справедливости распределял их. Все, что прежде получал Гарольд в качестве личных доходов, теперь, согласно нормандскому обычаю, перешло по наследству к Вильгельму. По его глубокому убеждению, он унаследовал королевские прерогативы с момента смерти Эдуарда Исповедника, Гарольд же был узурпатором и мятежником, а все его сторонники — соучастники преступления, имущество которых законный король может беспрекословно конфисковать. Кроме того, собственность англосаксов, живыми ушедших с поля битвы при Гастингсе, квалифицировалась как военная добыча, поэтому ее обладателей обязали платить выкуп.