Вилка Еретика (СИ)

Песок забился в сапоги. Кожу колет, мелкие кровоподтёки точно начали заполнять обувь. Хлюпает, липнет к голеням. Превозмогая боль со стиснутыми зубами, я поднялся на песчаную сопку. Отсюда можно взобраться на обрушенный этаж, а сквозь него уже проползти на ту сторону небоскрёба. Ещё более густая темнота образовалась вокруг. Гул тишины заставляет перепонки создавать ебучий вист, от которого не избавишься, даже если заткнёшь уши руками. Освещая путь кольцом, я двигался за его подёргиваниями. Ничего не вижу дальше двух метров. Постоянно смотрю вниз, чтоб не запнуться ни обо что. Арматуры торчат тут и там, искорёженный металл стремится проткнуть мой костюм и ржавчиной впиться в мясо. Потрескавшийся полимер рассыпался на полу, смешался с давнишней пылью. Чем дальше, тем больше, и хруст появляется посреди гнетущей тишины. Слишком громко, и ощущение, будто вот-вот заметят, как я крадусь, словно вор, своей же добычей открывая путь в тени.

Случайные дыры в потолке пускали последние Солнечные лучи. Я плёлся совершенно наедине со своим усталым мозгом. Он мыслил, постоянно говорил сам с собой, и так не хочется следить за этим монологом. Глазами я прилипал ко всему, до чего дотягивался взглядом. Полная разруха копила детали, повсюду раскидав признаки жизни. Обрывки ткани, обугленные поленья. Дыма нет, но дерево будто только недавно остыло. Тонкие нотки тепла добирались до моего лица, и дрожь в руках только усиливала ощущение — я тут не один, даже если никто меня пока не заметил.

Чувство скрытых взглядов заполнило кровь, вены раздулись. На лбу вспухла кожа, давя на брови. И глаза застилает пот, пусть вокруг промозглый воздух. Стараюсь идти тише, однако с каждым шагом мои скрипы только набирают силу. Все меньше аккуратности, я тороплюсь покинуть это место, а впереди мелькает выход. Покосившийся прямоугольник, лишившийся двери. В черноте он выглядит так контрастно, что я перестал справляться с соблазном пуститься в бег.

Рывок, за ним ещё рывок, и вот уже мчусь вперёд, забыв, что под ногами может быть груда мусора. Торчащий металл, острые камни. Упади на такие — мигом лишишься жизни, тем не менее я мчался, снова утратив ценность своего существования. Тут меня и догнали чужие голоса. Они звучали из-за спины. Сначала сдавленные хрипы и несвязные возгласы, затем угрозы и мат. Под пятками застучали камушки, брошенные мне вслед. А потом — выстрел. Голубоватые всполох на секунду открыл путь. Он был практически свободен, не считая нескольких куч песка. Держа перед собой кольцо, словно руль, я выглядел как ребёнок, который играется в водителя. Хрипы из глубин лёгких отлично имитировали стрёкот двигателей. Я про себя посмеялся даже, когда повторный выстрел чуть не прошиб мне ключицу. Слегка опалил наплечник и набил мой нос запахом горелого. Прогорклый, аж горло дерёт, а выход совсем рядом. Не зная, куда он приведёт, я нагнулся в наитии, ведь так судьба якобы убережёт от возможности, что меня подстрелят, и прыгнул в свет.

Ощущение полёта нежно прокатилось в груди и огромным грузом свалилось в яйца, чуть не разорвав мошонку пополам. Под ногами не оказалось ничего, кроме резкого песчаного спуска. Несколько метров высоты, и вот я свалился, подвернув голень. Покатился кубарем, успел прижать кольцо к груди, чтоб не выронить. Несколько раз оно ударило меня по рёбрам, я в позе ребёнка летел в песчаную ложбину. Случайные камни били как могли, помечая места для будущих синяков. Уже всё тело ноет, и дно до сих пор не встретилось. Между своих стонов и нервных вдохов различаю ругань сверху. Пустились они за мной, кто бы они ни были, или нет — пока не знаю. Лишь бы я успел встать прежде, чем они попытаются взять меня живьём. Уверен, они в курсе, что я сюда притащил и почему храню с такой бережностью.

Уклон сменился плоскостью, встретившей меня ударом под дых. Всё тело свело в одной узловатой судороге. Я сжался вокруг кольца, словно хотел его защитить, хотя на самом деле про себя молил о помощи Троебожие, чтоб позволило ещё хоть раз глотнуть воздуха, даже если тот наполнен поднявшейся вековой пылью. Чужие крики пробудили последнюю ячейку физической силы, костюм ещё раз пустил витамины в тело, словив автоматический сигнал, и отключился, повиснув на мне отяжелевшим тряпьём. С диким сожалением по собственной судьбе я мигом поднялся, напичканный стимуляторами, и побежал дальше — к башне. А она словно смеётся надо мной. Она знает, что я видел — у неё нет основания, как и у меня нет шансов туда забраться. Однако артефакт тащит, всё жужжит в висках. Я следую его воле.