Вилка Еретика (СИ)

Песок вздымают выстрелы. Голубоватые всполохи с разных сторон, пытаюсь от них увернуться, наивно прикрыв голову рукой. Свист разбитых камней подстёгивает как пинок под зад, я пытаюсь уйти от одной тени к другой. Впереди снова тьма, совершенно закрытая от неба. Там мелькают человеческие тела, и всё ещё не очень понятно, живые они или нет. Выглядят как повешенные, болтаются в воздухе, что-то шепчут поверх разыгравшегося сквозняка. Он скачет между поваленных домов, рыская по округам как заблудившаяся голодная гусеница. Я бегу навстречу полумёртвым силуэтам, и как выяснилось спустя пару секунд, они были заняты тем же.

Не знаю, на каком языке они говорят. Хриплые возгласы настигли меня быстрее выстрелов в лицо. Я начинаю петлять в надежде не попасть под огонь с двух сторон. Они лупят бесперебойно, закрывая меня облаком пыли. Пытаются попасть в ноги, чтоб я выжил, но перестал скрываться. Окружили меня, встали дугой. В рванье, однако всё равно выглядели опасно. Остатки военной формы болтались практически на каждом. У кого штаны снайперов, у кого городская униформа. Некоторые облачены в обычную одежду, только крайне грязную. Еретики, полностью отличающиеся от того, что накормил меня два Отсчёта назад. Эти же одичали, изгнанные из Города и из жизни общества. Они живут у подножия Троебожия, словно пытаются вымолить прощение, принося в дар артефакты. Я читал о таких когда-то и искренне полагал, что это домыслы. Оказалось, безумие человеческое не имеет границ, и… мы будем цепляться за любую возможность попросить у высших сил милости.

Они сильно мажут, я в целости добрался до одного из них. Не сбавляя темпа и быстро сокращая дистанцию, ударил пожилого мужчину с размаха прямо в челюсть. Глухой хруст костей перебился грузным шлепком обнажённой спины об асфальтированную дорогу. Старик застонал, остальные бросились его поднимать, забыв, что нужно подстрелить чужака. Я на миг обернулся, погрузившись в ещё более плотную тьму, чем было до этого. Чтоб меня полностью потеряли из виду, сунул кольцо под костюм. Железо обожгло живот, чуть не срослось с моей кожей, но ненавистное свечение прекратило выдавать меня. Дальнейшая дорога превратилась в игру, и если окажусь в проигравших, то упаду куда-нибудь в лифтовую шахту или наткнусь на арматуру, как должен был ещё в поваленном небоскрёбе.

Я снизил темп, крики Еретиков не сбавили тона, однако по итогу постепенно пропали из моего поля восприятия. Они злились на меня и на Троебожие, заставившее их жить у своих ног и пытаться убить каждого, кто хоть немного похож на хранителя артефакта. А в этой новой, самой густой на планете тьме, я задумался — а действительно ли мои мысли принадлежат именно мне? Слишком уж много чужеродных идей, знаний. Всё это выглядело как замещение, кольцо поглощало мою сущность, и я медленно терял управление над телом. Не по своей воле оказался в этом Городе, так ещё и мыслю не как прежде. И точно вслух, в этот раз тихо нашёптываю, спорю сам с собой, сам себя осуждаю. Кольцо убивает в нетерпении снова стать частью Троебожия. Быстрее бы скинуть его, да со спокойной совестью прекратить дышать так тяжело.

Уже не знаю, далеко ли башня. Где иду? Как далеко ближайший свет? Тут даже эха нет, и шаги практически не слышны. Словно утонул в космосе, а тот и рад принять моё тело вместе с высохшей душой. Со слезами на глазах я ускорил шаг, обеими руками прижав посильнее кольцо к животу. Пусть больно, ведь это напоминает, что я ещё жив. Пускай болит сильнее и тянет из меня последние силы. Я жму как могу, пустившись в бег с полным размахом ног. Чуть поскальзываюсь, держу равновесие вопреки всей тьме, что окружила и щекочет за подмышки. Это стоит того, ведь свет мелькает перед лицом. Вонь пыли и подгнившего мяса становится отчётливее, впрочем, это не мешает концентрироваться на выходе из этого подземелья. А там опять Еретики. Словно все в городе получили сигнал о моём прибытии, и маленькие группы оборванцев расположились на каждом повороте, лишь бы не дать мне скрыться с абсолютной ценностью этого мира.

Само собой, они меня заметили. Предупредив друг друга, выстроились в ряд и прицелились. Маленькая точка сильнейшего жара разгорелась на бедре. В этот раз попали, один из Еретиков оказался особенно метким. От этого не могу прыгать из стороны в сторону, поэтому, закусив губу до крови, только сильнее рву к их позициям. Они опешили от такой наглости, опустив оружие в страхе. А я закричал со злости, подпрыгнул на камне и сапогом заехал одному в голову. Выбитые зубы полетели вместе со своим хозяином к земле. На ней растянулась растворяющаяся тень башни. Я уже у самого её фундамента, отбиваюсь от сумасшедших.