Вилла Бель-Летра

ПРИЛОЖЕНИЕ ИЗ СЛЕДСТВЕННЫХ МАТЕРИАЛОВ ПО ДЕЛУ РОМАНА «ВИЛЛА БЕЛЬ-ЛЕТРА»

В ходе детального расследования текста и изучения биографий его участников удалось выяснить следующее:

1. Каждый из героев романа является типичным представителем категории, традиционно обозначаемой в литературной среде термином «персонажи».

2. Группа эта характеризуется совокупностью признаков, к коему числу прежде всего отнесем скрытность, двуличие, эгоизм и переменчивость убеждений.

3. При кажущейся искренности и доступности взгляду этот тип полуфантомов-полулюдей отличает уникальное умение избегнуть приговора, тем более окончательного, какие деяния ни совершались бы им буквально у нас на глазах.

4. Посему нижеследующие разоблачения едва ли станут надежным подспорьем для прокурора: еще никому, никогда и нигде не счастливилось усадить за решетку хоть кого-то из данной породы изобретательных злоумышленников, сколько бы их ни обвиняли в убийствах, подлоге и лжи. Едва дело доходит до судебного разбирательства, как эти молодчики ссылаются на свою нереальность, что лишь доказывает природное их лицемерие: кое-кому из них случалось прожить не одну сотню лет.

Впрочем, долгожительство наших подследственных вызывает сомнения: их витальность близка к той критической точке, за которою располагается небытие. Оттого с первых строк так докучливы апелляции автора к некому «ты», а персонажи украдкой пытаются возместить свою немощь, упрятавшись глубже под тень знаменитых предшественников — в одиночестве слабость бедует. Как и преступникам, ей необходимы сообщники.

Обоснуем предъявленный вывод на конкретных примерах:

Дарси, Оскар Монтгомери, 1956 г.р., британский подданный, эсквайр. Прибыл на виллу Бель-Летра в 22.35 третьего июня 2001 г. из Лондона.

Неправомерно отмечен включением в книгу уже в первой главе, чем грубо нарушена хронология. Разумеется, сделано это намеренно, чтобы запутать следы, позволить герою исчезнуть и тем самым не дать нам его допросить. Путем обыска комнат и анализа текста мы, однако, вплотную приблизились к раскрытию подноготной сбежавшего.

Уже с первых страниц обращают внимание две вещи:

1) обилие «оптических» намеков, заключающих в себе идею воды и зеркал, что в совокупности организует череду скользящих смыслов (бинокль; фонтан; мраморные плиты; стеклянная дверь; окуляры; переливы оконных отражений; скольжение теней; близорукая изнанка сумерек; паркетная волна; зыбучая рябь; небоскреб; ватерлиния; бронза доспехов; перекрестие линз; оптический прицел; окна; столетние рамы; панцирь обложки; подзорная труба; осколки; подвижно-рефлектирующая чернота; отсвечивающее антрацитом лицо; темные очки; океан; гладкий дельфинчик; гладкий, как глаз; из мрамора статуя; блестящий дождевик; мрамор на мраморе);

2) назойливые упоминания мифов: Сизиф, Пегас, кентавр и проч.

Сопоставив то и другое, приходим в итоге к тому, что образ Оскара Дарси изначально двумерен: его «атавизм» — нарциссизм, что, кстати, и подтверждается ходом событий, описанных в книге. Где Дарси — там зеркала. Где зеркала — там почти растворяется Дарси.

Общеизвестно, что склонность Нарцисса к суициду обусловлена его патологической неспособностью кого-либо возлюбить. В отличие от своего прототипа, наш подследственный столь хладнокровен, что не любит даже себя.

Мы связались по телефону с его родителем, предложив ему поделиться соображениями относительно исчезновения сына. Ввиду повреждений на линии голос сопровождали странные отзвуки. Приводим ответ дословно: «Куда бы ни делся-делся, надеюсь-деюсь, там он нашел карандаш-даш-даш». После чего Дарси-старший весьма неучтиво прервал разговор и повесил трубку.

Сестра оказалась еще лаконичней: «Он там, где не пахнет».

И только бывшая пассия пропавшего уделила нам полчаса, в течение которых несколько раз повторила, будто бы в свое оправдание: «Я его честно пыталась боготворить. Но я себя в нем постоянно теряла». Наша просьба растолковать, что сие означает, произвела в ней внезапно всплеск негативных эмоций: «А вы сами попробуйте быть просто эхом!» Опять тот же миф про Нарцисса, с «задержкою в вечность»…

В ходе обыска комнат на вилле, где проживал Оскар Дарси, найден томик стихов «Цветы зла» поэта Шарля Бодлера, откуда, собственно, и вкрались цитаты в главу 14 романа, в которой речь идет о комическом самоубийстве подследственного. В мусорном ведре обнаружена также черновая записка, на которой рукой англичанина набросана схема: