Вилла «Белый конь»

В «Белом Коне» меня встретили совсем обычно. Тирза Грей в простом платье из темной шерсти открыла дверь и сказала: «А, это вы. Заходите. Сейчас будем ужинать».

Стол был накрыт для ужина. Подали суп, омлет и сыр. Прислуживала Белла. На ней было черное платье, и она еще больше напоминала персонаж с картины какого-нибудь примитива. Сибил имела вид более экзотический. Она облачилась в длинный наряд с узорами из павлиньих перьев, кое-где пробивалась золотая нить. Бус она на сей раз не надела, но зато запястья ее охватывали толстые золотые браслеты. Она почти не ела. Разговаривала с нами как бы издалека. Это должно было, видимо, производить на окружающих впечатление, но на самом деле выглядело надуманно и театрально.

Тирза Грей овладела разговором — болтала о деревенских делах. В этот вечер она была типичной английской старой девой, милой, деловитой, интересующейся только местными сплетнями.

Я думал про себя, что сошел с ума. Чего бояться? Даже Белла в этот вечер казалась полоумной старухой крестьянкой, неграмотной и тупой, как сотни других ей подобных.

Мой разговор с миссис Колтроп представлялся мне теперь невероятным.

Мысль о том, что Джинджер — Джинджер с выкрашенными волосами и чужим именем — в опасности, а эти три обычные женщины могут ей причинить вред, была просто смешна.

Ужин кончился. Тирза встала со своего места.

— Сибил?

— Да, — ответила Сибил, придавая лицу выражение экстаза и отрешенности. — Мне надо приготовиться…

Белла убирала со стола.

— Пора начинать, — сказала Тирза деловым тоном.

Я последовал за ней в перестроенныи амбар. Вечером амбар выглядел по-иному. Лампы не были зажжены. Скрытый светильник давал холодный, рассеянный свет. Посредине стояло нечто вроде дивана. Он был накрыт пурпурным покрывалом, расшитым кабалистическими знаками. По одну сторону комнаты виднелось что-то напоминавшее бронзовую жаровню, и рядом с ней — большой медный таз, на вид очень старый.

По другую сторону почти у самой стены я увидел массивное кресло с дубовой спинкой. Тирза указала мне на него.

— Садитесь здесь, — сказала она.

Я послушно сел. Она стала надевать длинные рукавицы, сделанные, похоже, из средневековой кольчуги.

— Нужно принимать меры предосторожности, — сказала она.

Эта фраза показалась мне какой-то зловещей. Затем она обратилась ко мне.

— Я должна предупредить вас — сохраняйте полную неподвижность. Ни в коем случае не двигайтесь. Это не игрушки. Я вызываю силы, которые опасны для тех, кто не умеет ими управлять.

Помолчав, она добавила:

— Вы принесли то, что вам сказали?

Не отвечая ни слова, я достал из кармана коричневую замшевую перчатку и протянул ей.

— Очень подходит, — сказала она, поглядев на перчатку. — Физические эманации владелицы достаточно сильны.

Она положила перчатку на какой-то аппарат, напоминавший большой радиоприемник. Потом позвала:

— Белла, Сибил. Мы готовы.

Сибил вошла первая. Она легла на диван. Тирза выключила часть света.

— Вот так. Белла!

Белла появилась из тени. Они с Тирзой подошли ко мне и взяли меня за руки: Тирза — за левую, Белла — за правую. Послышалась музыка. Я узнал похоронный марш Мендельсона. Потом музыка смолкла. И вдруг заговорила Сибил. Но не своим, а низким мужским голосом.

— Я здесь, — сказал голос.

Женщины выпустили мои руки. Белла скользнула в темноту. Тирза проговорила:

— Добрый вечер. Это ты, Макэндал?

— Я — Макэндал.

— Готов ли ты, Макэндал, повиноваться моим желаниям и воле?

— Да, — ответил низкий голос.

— Готов ли ты защитить тело, лежащее здесь, от опасности? Готов ли ты отдать его жизненные силы на выполнение моей цели?

— Готов.

— Готов ли ты отдать это тело на волю смерти, чтобы смерть прошла через него к другому существу?

— Смерть должна вызвать смерть. Да будет так.

Тирза отступила. Вошла Белла с распятием в руках. Тирза положила распятие вверх ногами на грудь Сибил. Белла протянула Тирзе маленький зеленый бокал, Тирза вылила из него несколько капель Сибил на лоб, сказав мне:

— Святая вода из католической церкви в Карсингтоне.

Наконец она принесла отвратительную погремушку, которую мы видели у нее в первый раз, и трижды тряхнула ею. После этого она произнесла самым обычным голосом:

— Все готово.

Белла откликнулась:

— Все готово.

Она вышла из комнаты и вернулась с белым петушком в руках. Петушок вырывался. Она встала на колени, посадила петушка в таз возле жаровни и начала чертить мелом на полу какие-то фигуры. Затем зажгла огонь в жаровне и что-то туда бросила. Я почувствовал тяжелый приторный запах.

— Мы готовы, — повторила Тирза.

Она подошла к аппарату, который я сначала принял за радиоприемник, подняла крышку, и я увидел, что это какой-то электрический прибор сложной конструкции.

Тирза наклонилась над ним и стала крутить ручки, бормоча:

— Компас северо-северо-восток, градусы… так, вроде верно.

Она взяла перчатку и положила ее в аппарат. Потом, обратившись к распростертому на диване телу, проговорила: