Вилла Пратьяхара

— Я ничего такого не помню, — вру я. Разумеется, я уже вспомнила о приступе слабости, в котором черт дернул меня написать тот имэйл.

— Ну ты тут, наверное, спилась и укурилась просто, вот и не помнишь. Я, понимаешь ли, срываюсь в путь, прусь невесть куда на край света в твою дыру, где даже кофе не дают, а она вообще ничего не помнит! Я ж говорю, свинья и есть свинья. Неблагодарная! Ты что, мое письмо не получала, где я пишу, что купила билет?

— Не получала я ничего. Я в интернете уже несколько дней как не была…

— Во дает! Я лечу через полпланеты ей помогать, а она имэйл проверить не может!

— Ну ладно, ладно… Так уж ты и приехала мне помочь. Сама рада-радешенька, небось, вырваться из Москвы на тропический остров. Не преувеличивай свои заслуги. Без тебя тошно. Дай лучше мне халат со стула.

Жанна проходит к окну и королевским жестом кидает мне халат. Не долетев до кровати, он мягко падает на пол у моих ног, и моя гостья опять заливается радостным смехом, от которого у меня закладывает уши. Я подцепляю его большим пальцем ноги и подтаскиваю к себе, а Жанна тем временем высовывается по пояс из окна и начинает громко орать на улицу:

— Женьчик! Греби сюда, я тебя с подругой познакомлю! Сейчас будем кофе пить!.. А? Что? Не слышу! Кричи громче!

Прошлепав босиком к окну, я осторожно выглядываю из-за занавески. О ужас! Весь склон усеян толпой народа! Ну, может, не толпой, но человек пять совершенно неизвестных мне персонажей карабкаются по камням в сторону моего дома.

— Ты что, с ума сошла? — выдыхаю я в полном ужасе. — Это кто такие?

— Кто, кто… — наезжает возмущенная Жанна. — Это туристы, про которых я тебе уже говорила. Я по дороге с ними познакомилась. Они понятия не имели, куда едут. Ну я и уговорила их снять яхту и плыть сюда. Или ты думала, я ночью одна должна была из-под земли где-то себе лодку нарыть? Ты мне оставила инструкции: найти водное такси. А там темнотища, звезды, никаких такси нет и в помине, только чурки какие-то полуголые сидят на жутких деревянных корытах с моторами. Ты что, хотела, чтобы я на таком пустилась ночью в море?

— А где они тут жить собираются?

Жанна обводит меня непонимающим взглядом.

— В смысле, где? Они уже поселились в отеле.

— Каком?

— У вас тут что, много отелей?! — звереет Жанна. — В том единственном, что тут нашелся. Набились, как тараканы, по трое-четверо в номер. Там всего пять или шесть номеров и есть!

— По трое-четверо? Сколько же их всего приехало?!

— Откуда я знаю? Я что, их считала, по-твоему? Ну человек пятнадцать-двадцать, думаю.

— Двадцать?! На наш крошечный пляж?! О-о-о…

Я хватаюсь за голову.

Жанна подталкивает меня к выходу из комнаты:

— Давай, давай, пошевеливайся. Кофе-то мы сегодня будем уже наконец пить?

Мы спускаемся в приятный полумрак кухни. Ставни еще закрыты и свет сюда почти не проникает. Каменные плиты холодят босые ступни, и я поеживаюсь.

— Ого! — говорит Жанна, разглядывая два стакана и пустую бутылку от виски, оставшиеся здесь с вечера. — Так ты тут вовсе не страдаешь от одиночества, как я посмотрю?

Я отбираю у нее бутылку и бросаю в мусорное ведро.

— Ты надолго приехала?

— А что?

— Ну могу я спросить?

— Спросить можешь. Но ответа я не знаю. У меня открытый билет, когда захочу, тогда и могу уехать. А виза двухмесячная.

Я вздыхаю и отворяю ставни. Кухня заливается ровным, уже не розовым, а уверенным и слепящим дневным светом. В косых лучах начинает золотиться висящая в воздухе пыль и пламенной медью загорается подсвеченная сзади шевелюра Жанны. Несмотря на бессонную ночь и длительную поездку, Жанна выглядит, словно собралась в казино. На ней длинное, до пят, шелковое платье изумрудного оттенка, вышитое золотыми павлинами, и такие же изумрудные босоножки на высоченных шпильках. Большой хищный рот ярко накрашен алой помадой, глаза подведены тенями, а длинные тонкие пальцы увенчаны хищно наточенными и наманикюренными коготками. Я скашиваю глаза на открывающийся мне вид в прихожую и замечаю там два до наглости огромных, разумеется, тоже вопиюще-рыжих, новеньких чемодана из свиной кожи, подпоясанных изящными ремешками.

— О-о-о… — опять говорю я.

— Хватит ныть, кофе давай! — командует Жанна.

Кофе в доме не оказывается. Со дна жестяной банки не наскрести даже на одну чашку, и по очереди печально заглянув в нее, потряся, с горя постучав по звонкой алюминиевой стенке и не добившись ничего, кроме гулкого пустого эхо, мы решаем выдвинуться на завтрак к Лучано.

Выйдя на ослепительное солнце, Жанна достает из маленькой театральной сумочки глянцевый футляр, аккуратно двумя пальчиками выуживает оттуда огромные солнечные очки, нацепляет их на нос и с презрением оглядывается на дом.

— И это убожество и есть твоя «Вилла »? Предупреждать было надо!

Я только вздыхаю и молча направляюсь к каменному спуску на пляж.

— Да погоди ты, горная коза! Я сейчас все ноги тут себе переломаю! Руку бы, что ли, дала! — кричит мне в спину Жанна.