Вилла розовых ангелов

Памятуя о ней, Оля Данилина была вынуждена согласиться с предложением, вернее, с волюнтаристским решением Льва Мироновича Щубача. Не могла же она сказать ему, что намеревается перейти в стан его самого ненавистного противника! А в начале пятого курса Щубач, защитивший докторскую диссертацию и ужасно этим кичившийся, заявил:

– Я говорил с ректором, мне открывают аспирантуру. Я, так и быть, возьму тебя к себе.

Вообще-то Оля, задумывавшаяся о «жизни после университета», уже переговорила с профессором Милославским по поводу того, чтобы писать диссертацию под его руководством. Но как она могла сказать об этом Шубачу! К тому времени он стал деканом факультета иностранных языков, и Ольга была в курсе – те, кто ему не нравился или противоречил его мнению, подвергались жесточайшим карам.

– Лев Миронович, это для меня большая честь, – начала она, – однако...

– Никаких «однако»! – заявил в раздражении Щубач. – Или ты хочешь пойти в аспирантуру к Милославскому? Нужен тебе этот нудный старик! Из него ведь песок уже сыплется!

Он победоносно посмотрел на Олю поверх очков. Ольга не рискнула сказать, что ум и дарование не определяются ни ученой степенью, ни возрастом, и, приуныв, поняла, что у нее два пути: или, получив диплом, забыть о карьере в университете, или пойти в аспирантуру к Щубачу. Посовещавшись с мамой, она выбрала второе.

Мстислав Романович с пониманием отнесся к выбору Оли.

– Что, наш новоиспеченный доктор наук поставил вас в безвыходное положение? – спросил он (Милославский всегда именовал студентов и аспирантов на «вы» в отличие от Щубача, начинавшего немедленно тыкать). – Это он умеет как никто другой. Мне стало известно, что он назвал ректору вашу фамилию, когда речь зашла о возможных кандидатах в его аспиранты. Заявил, что вы его слезно упрашиваете взять к себе, и это, собственно, склонило ректора к решению открыть ему аспирантуру в нынешнем году.

– Но я никого слезно не упрашивала! – возмутилась Оля.

А профессор Милославский хмыкнул:

– Как видите, Лев Миронович готов на все, чтобы получить желаемое.

Ольга убедилась в правоте слов старого профессора через два года, когда ее научный руководитель Щубач потребовал поставить одному из студентов на экзамене, который она принимала, удовлетворительную оценку.

– Ты меня хорошо поняла? – спросил Лев Миронович перед началом экзамена. – Садовникова надо пропустить!

Антон Садовников, молчаливый молодой человек, чей отец был заместителем директора нефтеперегонного завода, щедро спонсировавшим Щубача, не пропускал ни одного занятия. Однако в течение семестра Оля так ни разу и не услышала его голоса – Садовников, как пленный партизан, держал глухую оборону. Оля задавалась вопросом, отчего богатый папа просто не купил сыну, не имевшему к лингвистике никакой склонности, диплом или не отправил его на юридический или экономический факультет. Позднее выяснилось, что папа готовил чадо в шефы международного отдела на нефтезаводе, поэтому и пропихнул того именно на отделение иностранных языков. И для такой должности диплом требовался не липовый, а, увы и ах, самый что ни на есть настоящий.

5

Экзамен, имевший место в конце июня, завершился так, как Оля и предполагала, – все, за исключением Садовникова, получили положительные оценки. Антон зашел в аудиторию последним, вытянул билет, прочитал его, быстро положил на место и взял еще один. Оля оторопела от подобной беспардонности. Садовников ведет себя, как на базаре – не нравится билет, давай другой! Но, помня о наказе шефа, Оля сделала вид, что не заметила мухлежа. Антон получил текст об утилизации ядерных отходов, уселся за парту и вперил взгляд в стену.

Наконец настало время отвечать, и парень занял место перед Ольгой.

– Прошу вас, Антон, какая у вас тема? – спросила она по-французски.

Большие уши Садовникова покраснели, он плотно сжал толстые губы.

– Антон, не волнуйтесь, я уверена, что вы все знаете, – сказала успокаивающе Оля. – Итак, давайте посмотрим...

Она взяла его текст и произнесла:

– Речь, как я понимаю, идет об экологии, ведь так? Организация «Гринпис» выступает против захоронения ядерных отходов в Мировом океане. Поведайте мне, какие именно меры были приняты активистами этой организации в мае прошлого года?

Садовников упорно молчал. Ольга попыталась задать еще несколько наводящих вопросов и фактически пересказала содержание текста: студенту оставалось только повторять за ней предложения. Но даже этого он не мог сделать!

– Антон, вы плохо себя чувствуете? – спросила она.

Садовников что-то пробурчал. Ольга попросила его говорить громче. К своему удивлению, студент, чей голос она услышала впервые за многие месяцы, проронил:

– Так вам, это... Декан вам, что... в общем, как бы, то бишь, типа... Ну...

– Что «ну»? – изумилась Ольга, переходя с французского на русский.

Садовников почесал рубиновое ухо-локатор и промямлил:

– Ну, папаня мой, он же проплатил Щубачу... так чаво вы меня мучаете?

– А, так ваш, как вы выражаетесь, папаня проплатил Льву Мироновичу... – произнесла замогильным голосом Ольга.