Виллем Баренц

«25 августа, — писал Де-Фер, — мы снова направились к кораблю русских и повели с ними дружескую беседу; то же дружеское отношение встретили мы с их стороны. Прежде всего они подарили нам восемь прежирных гусей, которых у них на корабле было множество. Мы сделали опыт, не пожелает ли кто-либо из русских отправиться на наш корабль. Семь из них поехали к нам с большой радостью. Вступив на корабль, они очень дивились его величине и замечательному убранству… Мы предложили им мясо, масло и сыр, но они отказались, сказав, что им надо поститься в этот день; однако, увидев соленую селедку, все ели ее… Когда они поели, мы подарили им сосудец, полный селедок, за что они были очень признательны».

Между тем льды в проливе несколько разредились. Появились большие разводья, но адмирал не предпринимал никаких действий. Видя это, Виллем Баренц пересек па своем корабле Югорский Шар и высадился на материковый берег.

Здесь путешественники встретились с большой группой ненцев. Голландцы выслали вперед своего переводчика. Навстречу вышел ненец, вооруженный копьем и луком.

— Не стреляй, мы друзья! — закричал переводчик.

— Да будет так, — отвечал ненец, и, бросив на землю свое оружие, низко поклонился.

Виллем Баренц расспросил ненцев о морских путях к востоку от острова Вайгач и был удивлен, узнав, что некоторые из них участвовали в далеких плаваниях. Ненцы рассказали, что по выходе из пролива Югорский Шар надо дней пять плыть на северо-восток, обогнуть мыс (по-видимому, северную оконечность полуострова Ямал) и там будет хорошо им известное огромное море.

Одновременно, по словам участника этого плавания Гюйгена ван Линсхотена, местные жители сообщили Баренцу, что плыть на восток можно вокруг северо-восточной оконечности Новой Земли, обогнув которую корабли встретят теплое течение, создаваемое водами, выносимыми реками Обь и Енисей в Северный Ледовитый океан [6].

Из беседы с ненцами Виллем Баренц еще раз убедился, что морской путь на восток известен русским и что они смело плавают по нему в устья великих сибирских рек.

«После того, — пишет Де-Фер, — как мы расстались с самоедами… наш капитан Виллем Баренц снова обратился к адмиралу с предложением поднять паруса, чтобы продолжать плавание». Баренц стремился в Карское море и дальше в заманчивый Китай, в то время как командир флотилии Корнелий Най, несмотря на то что льды в проливе несколько разредились, продолжал бездействовать, не желая подвергать себя опасностям и лишениям. Баренц считал, что через льды Югорского Шара при настоящей настойчивости могла бы пройти вся флотилия. Адмирал был другого мнения. Он для видимости ожидал, когда пролив освободится совсем ото льда, надеясь, что этого не случится, и тогда можно будет со спокойной совестью вернуться в Нидерланды, не пожав лавров победы, но сохранив свою голову.

— Что, по-твоему, Виллем Баренц, надо делать? — спросил адмирал.

— Продолжать наше плавание, чтобы завершить его! — твердо отвечал Баренц.

— Виллем Баренц, думай о том, что говоришь, — отрезал адмирал тоном, не допускавшим новых возражений.

Флотилия продолжала бездействовать. Корабли перетянулись к материку, и путешественники занимались ради развлечения охотой или собирали выброшенные морем мелкие обломки горного хрусталя. Однажды на них напал голодный медведь и растерзал двух матросов. Не без труда удалось убить рассвирепевшего зверя. Еще несколько недель Корнелий Най бездействовал в Югорском Шаре. Флотилии, даже при всей его инертности, удалось выйти в Карское море, но вдали виднелись льды, и адмирал приказал лечь в дрейф.

Спустя некоторое время Корнелий Най вновь созвал совещание командиров судов. Адмирал отказывался от новых попыток проникнуть на восток и предложил капитанам подписать следующий документ:

«Мы, нижеподписавшиеся, объявляем перед богом и перед миром, что мы сделали все, что от нас зависело, чтобы проникнуть через Северное море в Китай и Японию, как нам приказано в наших инструкциях. Наконец, мы увидели, что богу не угодно, чтобы мы продолжали наш путь, и что надобно отказаться от предприятия. Посему мы решились как можно скорее возвратиться и Голландию» [7].

Командиры судов послушно поставили подписи под этим протоколом. Только один Виллем Баренц воспротивился такому решению. С присущей ему прямотой и страстностью он доказывал необходимость продолжения плавания. В случае встречи с непроходимыми льдами он предлагал остаться на зимовку, чтобы будущим летом снова плыть на восток. Однако предложение Баренца было оставлено без внимания, и осенью 1595 года все семь кораблей возвратились в Нидерланды.

Таким образом, и вторая голландская экспедиция не открыла Северный морской путь в Китай и Индию.

Корнелий Най сделал все возможное, чтобы очернить Баренца, представив его как безрассудного капитана, готового очертя голову броситься навстречу неизвестности.